Индийский поход

Впрочем, это не имело большого значения, так как и в той и в другой части армии сипаев имели «засланные казачки», осталось только не терять их из виду и вовремя дать сигнал к началу операции.

Благодаря хорошо организованной разведке так же далось выявить подход какой-то левой армии с юга из маратхских княжеств в количестве двенадцати тысяч человек.

Как вскоре выяснилось, это были местные Минин и Пожарский, то есть Даулат-рао-Синдиа и Яшвант-рао-Голкар. Они, осознавая, что станут следующей жертвой английской экспансии, отказавшись присягать и платить налог-дань, пожелали войти в союз против англичан.

Двенадцать тысяч человек, кстати неплохо вооруженных, это конечно очень немного, даже откровенно мало на фоне размера конфедерации маратхских княжеств, но на то она и конфедерация, что решения принимает каждый махараджа принимает самостоятельно. Но даже это ценно, не столько из-за численности армии, сколько из-за самого случившегося явления, как говорится, лиха беда начало. Будут и другие.

К тому же этим двоим в будущем можно будет довериться в большей степени, чем тем, кто придет после первого прямого столкновения с англичанами, другие могут быть перекуплены.

В составе их армии было много французских офицеров. Русским они обрадовались точно родственникам, несмотря на непростые отношения между Францией и Россией.

– С вами будут хоть какие-то шансы на успех против лайми, – с нескрываемой ненавистью к англичанам произнес французский полковник, что собственно по факту и являлся командующим этой армии. – Но как вы собираетесь победить? Даже с нами, вас в три раза меньше!

– Враг будет разбит, а победа будет за нами. Это все что я вас сейчас могу сказать.

– Что ж, понимаю, мы люди новые и доверия к нам полного нет, – кивнул француз.

3

– Рота! Смир-рно!!! – раздался зычный приказ сержанта из сипаев сипайского же полка. – Оружие к осмотру предъявить!

Сержант из англичан с надменным видом медленно пошел вдоль строя во время вечерней поверки, после очередного маршевого дня, внимательно осматривая мушкеты на предмет даже мельчайшего изъяна.

Рота за день не досчиталась двух человек. Один подвернул ногу и отправлен в лазарет, второй умудрился распороть себе ступню и тоже отправлен в лазарет. Сипаи ведь ходят босиком. Но в этот раз хоть без дезертиров обошлось. В первые дни марша их было особенно много. Люди после первых недель службы, этой с ног валящей муштры, понимали, что армия не их призвание.

Что до оружия, то в первое время, когда начался марш вдоль Ганга на север, не было дня, что бы кто-то из этих криворуких черномазых обезьян не испоганил свой мушкет. То каким-то невероятным образом грязью забьют ствол, то запальное отверстие, то замок поломают, то кремень потеряют.

Но суровые наказания, а именно порка, делали свое благодатное дело и этих обезьян, что лишь по какому-то недоразумению числятся разумными людьми, постепенно удалось выдрессировать до удовлетворительного состояния. Но и сейчас нет-нет, да найдется ублюдок, что испоганит оружие, словно участь его сослуживцев, коих нередко забивали до смерти, его ничему не научила.

«Но похоже в этот раз все в норме», – с облегчением подумал сержант.

– По крайней мере в моей роте… – произнес он вслух, услышав, как в соседней роте, так же выстроившейся для проверки оружия начал разоряться его сослуживец.

Тот присматривал за сипаями нового набора, вооруженных фитильными мушкетами.

«Опять наверное эти дебилы фитили намочили», – подумал он.

Так и оказалось.

– Сто ударов!

Несчастного выдернули из строя караульные сипаи и немедленно потащили к дереву, выбранное в качестве столба для наказания.

С провинившегося содрали форму, быстро привязали к дереву и вот засвистел в воздухе хлыст, что со звонким ударом обрушился на спину невезучего солдата оставляя на коже вздувшуюся красную полосу.

– Раз! – пошел счет.

– Ы-ы-ы! – взвыл наказываемый.

Некоторые сержанты стали делать ставки, выживет несчастный после окончания экзекуции или нет.

– Местные живучие… Выживет. Шиллинг.

Снова свист.

– Два!

– А-а-а!!!

– Ну не скажи… некоторые и сорока ударов не выдерживают… Сдохнет. Принимаю…

– Три!

– Ау-а-а!!!

– Все зависит тот экзекутора, – сказал третий. – Этот выглядит сущим зверем. Так что забьет. Добавляю от себя…

В общем сержанты со знанием дела обсуждали перспективы конкретного неудачника на выживание и пополняли общую сумму, ведь сколько они видели таких наказаний и назначили экзекуций сами? Десятки. Многие десятки!

Многие из сержантов тупо срывали на аборигенах свою злобу, ведь они сами пока были простыми солдатами, бывало проходили через такое, а некоторые так и не раз, лишь чудом выживая, это при том, что до недавнего времени тех же сипаев поркой не наказывали. Удивительно, но этот так! Это ли не вселенская несправедливость, их белых людей бьют за малейшую провинность, как какой-то скот, а этих недочеловеков (о чем свидетельствует хотя бы то, что они сами поклоняются обезьянам и верят в то, что их души могут вселяться в этих мерзких тварей) – нет!