Инфернальный феминизм

Пока что практически никто последовательно не анализировал влияние Мендеса на Вивьен. С нашей точки зрения, оно было гораздо глубже, чем предполагалось раньше. В действительности это чрезвычайно интересный пример того, как женщина переосмыслила темы и мотивы, взятые из написанного мужчиной и более или менее женоненавистнического текста, приспособив их под собственные задачи (и, конечно же, то же самое можно сказать и о перелицовке у нее мотивов, заимствованных у Бодлера и Суинберна). Вивьен также демонстрирует, как двусмысленное сочинение с несколько непоследовательной моралью предоставляет радикально настроенным читателям возможность видоизменять содержащуюся там символическую систему на свой вкус. Когда романтики избрали отправной точкой для переосмысления образ Сатаны из «Потерянного рая», а не из какого-либо другого произведения, где фигурировал этот персонаж, это не было совсем уж случайностью. Так и здесь — вряд ли совсем уж случайно на Вивьен столь глубоко повлияли именно образы и мотивы из «Мефистофелы». В романе Мендеса, как и в эпической поэме Мильтона, неоднозначности имелось ровно столько, чтобы он мог послужить верной отправной точкой для сотворения контрмифа. История лесбийства знает и другие похожие случаи: например, одна ранняя (основанная в 1955 году) американская лесбийская общественно-политическая организация, «Дочери Билитис», взяла себе такое название, вдохновившись «Песнями Билитис» Пьера Луиса, потому что в этих стихах — хоть они и писались, скорее всего, в первую очередь для развлечения и возбуждения читателей-мужчин, — явно просматривалась определенная симпатия к женщинам, которые любят женщин[1700].

«Растленный жанр и нездоровая психология»: реакция на тексты Вивьен

Что было, пожалуй, немного странно со стороны автора с подобными взглядами, Вивьен в начале своей литературной карьеры скрывала свой настоящий пол. Возможно, она опасалась, что критики просто не примут ее всерьез, если сразу поймут, что она женщина. Поэтому ее первый поэтический сборник вышел в свет под именем R. Vivien, затем она стала писать свое имя как мужское — René Vivien, и лишь потом оно превратилось в женское: Renée Vivien[1701]. Ее первые сборники, которые читались как написанные мужчиной, были встречены восторженными отзывами и такими оценками, как «безупречный классицизм». Издав книгу переводов Сапфо и поэтический сборник «Заклинания» (обе книги — 1903), она раскрыла и свою гендерную принадлежность, и сексуальную ориентацию. Это не привело к немедленному пересмотру критических мнений о ней. Однако после публикации беспросветно болезненной и мрачной «Венеры слепых» этот пересмотр произошел. Другие ее произведения, изданные в том же 1904 году, — роман «Мне явилась женщина» и сборник рассказов «Дама с волчицей» — тоже были встречены враждебными откликами. Фернан Вьаль в литературном журнале La Brise (в майском выпуске за 1904 год) писал, что, судя по этим книгам, многообещающий молодой автор стремительно скатился вниз — к «растленному жанру и нездоровой психологии»[1702]. Согласно теории Брофман, критиков смущало не лесбийское содержание, — ведь оно имелось и в книгах Вивьен 1903 года. Она полагает, что в 1904 году главным поводом для недовольства критиков стали открытые выпады Вивьен против мужчин и обличение угнетения женщин мужчинами[1703]. Нам не кажется это убедительным — ведь подобные идеи проскальзывали уже в «Туманных фьордах» (1902), хотя, конечно, тогда все думали, что эти стихи написаны мужчиной. И не всех критиков оскорбили более поздние произведения Вивьен. Некоторым, напротив, понравилась ее непреклонная дерзость. Впрочем, надо признать, что таких было меньшинство. Вивьен, разозленная и разочарованная неблагоприятными отзывами, после 1907 года уже не распространяла свои книги среди широкой публики[1704]. В 1920‐е годы ее стихи, отныне окруженные смутно-скандальной аурой, предположительно изъяли из программы дневных поэтических чтений в «Комеди Франсез»[1705]. Этим изъятием — и несколькими неблагосклонными статьями в прессе — похоже, и ограничилась вся негативная реакция на творчество Вивьен; ее никогда не привлекали к суду по цензурным соображениям и не оказывали на нее напрямую никакого внешнего давления[1706].