Информация и человек

Впрочем, и в обычном состоянии можно испытать вполне реальное воздействие воображаемых образов, если достаточно ловко заполнить зону видимости соответствующей информацией, а всю «ненужную» информацию (информацию о том, что в реальности этого нет) незаметно для сознания вытеснить из зоны видимости.

В качестве примера процитируем фрагмент одной из статей на эту тему: «Представьте себе, что перед нами на столе блюдечко с лимоном, розетка с сахарным песком, нож. Мысленно возьмите нож и отрежьте кусок лимона. Шепотом или про себя повторяйте: “У меня в левой руке лимон. Я вижу жёлтую шероховатую кожуру, приближаю к лимону нож, отрезаю верхушку… (Думайте именно об этом.) Нож врезался в кожуру, на ней проступает маслянистый, пахучий сок. Я чувствую запах лимона. Нож режет лимон. Текут из-под ножа капли сока. Верхушка отрезана. Режу снова. Обильнее течёт сок, блестит влажная поверхность среза… Я положил нож. Беру кружок лимона, – какой он сочный, душистый! Я обмакнул кружок лимона в розетку с сахарным песком, поднёс его ко рту. Прижимаю языком кисленький кусочек лимона к небу, выдавливаю сок. Какой он всё-таки кислый!”».

После прочтения этого никак не скажешь, что чувство кислоты во рту «едва уловимое». И реакция на подобное воздействие весьма реальная (наверняка во рту много слюны и даже скулы сводит от ощущения чего-то кислого). Но ведь образ лимона был только в нашем воображении. Организм реагировал на ощущения, вызываемые вовсе не каким-то реально существующим объектом, а именно мысленным образом, то есть чем-то таким, что сознание создало «самостоятельно», без всяких внешних воздействий. Просто автор этого текста сумел «нарисовать» воображаемую картину таким образом, что из зоны видимости как-то незаметно вытеснилась (по крайней мере, в значительной степени) информация о том, что этот образ не реальный, а воображаемый.

Но подобные ситуации, когда воображаемый объект действует почти как реальный, являются исключением, а не правилом. Для достижения такого эффекта, как уже было сказано, нужны определённого рода ухищрения. И это определяется тем простым фактом, что не так-то легко сознательно вытеснить из зоны видимости информацию о том, что воспринимаемый образ является лишь игрой воображения. (Причину этого мы разберём несколько ниже, когда будем рассматривать понятие «информация-предписание».) Поэтому в дальнейшем будем исходить из того, что ощущения от воображаемых объектов именно «едва уловимые», а не явные (по крайней мере, в обычных условиях, когда человек не вызывает подобные ощущения с помощью специальных упражнений аутотренинга или других ухищрений).

Рассмотренные выше примеры дают основание предположить, что, во-первых, любые информационные воздействия – как реальные, так и воображаемые – воспринимаются сознанием в виде комплекса ощущений (при этом воздействие реальных образов отличается от воображаемых только силой восприятия этих ощущений). А во-вторых, что вызываемые различными воздействиями ощущения могут содержать в своём составе что-то общее.

3

Выше мы разобрали пример, когда различные продукты питания, имеющие совершенно разный вкус, вызывают ощущение, характеризуемое общим словом «горько». Всё это было бы не так интересно, если бы это «вкусовое» ощущение вызывалось только продуктами питания. Но ведь широко распространено множество самых разных выражений, характеризующих вовсе не вкусовые ощущения, но использующих это слово. Например, «горькая правда», «горький опыт», «горечь разлуки». Что же, правда или разлука могут тоже вызывать вкусовые ощущения? Как-то не верится. А может, это просто исключение, и подобные выражения используются крайне редко?

Простой анализ разговорной речи показывает, что это не так. Давайте вспомним многочисленные словесные выражения, которые с формальной точки зрения вроде бы бессмысленны, но вовсе не воспринимаются сознанием как абсурд. «Тёплая встреча», «бархатный сезон», «холодный (тёплый, колючий, мягкий) взгляд», «кислая мина» (выражение лица), «сладкий голос», «острая (тупая, режущая) боль», «тоска зелёная», – если эти выражения понимать буквально, то они совершенно бессмысленны. Взгляд не имеет температуры и, следовательно, не может быть тёплым или холодным. Мимика не имеет вкусовых качеств, и бессмысленно говорить, кислая она или сладкая. И тоска тоже не может быть зелёной, так как она не имеет цвета. (Кстати, цвет тоже характеризуют не только «цветовыми» словами, – красный, зелёный, синий и т.д., – он может быть и тёплым, и холодным, и мягким, и даже ядовитым.) Более того, иногда используют и вовсе абсурдные характеристики различных понятий. Такие, как, например, «звенящая тишина». Тишина – это отсутствие звуков, и «звуковая» характеристика (наличие звона, то есть звука) вроде бы перечёркивает сам смысл этого слова. Тем не менее, подобные выражения никогда не вызывают неясностей.