Инкубья дочь

– Это чужой мир, у нас с тобой свой есть.

– Ты прав, и все-таки, какая красота…

Ближе к переходу монотонный неспешный подъем сменился напористыми рывками. Кто-то тянул ведро вручную, помогая неведомой силе, двигавшей его сначала.

Яркие цвета подземного неба погасли, сменившись тьмой. Какое-то время ведро плыло сквозь нее. Ни звуков, ни запахов – пустота. Будто нет ничего, и сам ты исчез, провалился в небытие.

Иллюзию развеял влажный дух мха и плесени. Сырые камни манили в родную реальность. Ведро пошло быстрее. Мощный рывок, и оно перевалилось через край дыры на дне колодца.

Лиска и Чет выпали из него к ногам Либерти Эя.

– Привет, Либ.

– Привет. Добро пожаловать домой.

– Не то чтобы я сильно скучал по такому «дому», но все роднее, чем там, внизу, – Чет кивнул на проход и внимательно огляделся по сторонам.

Грубые стены поднимались вверх. Старые камни местами растрескались, позеленели от времени. На некоторых из них виднелись какие-то древние, полустертые символы – то ли руны, то ли иероглифы. Высоко над головой, вопреки всем законам природы, находилась вода. Она, словно гладкое зеркало, отражала утоптанную землю, дыру, ведро и троих людей, давно уставших удивляться окружающим чудесам. Из глянцевой глади сочились тонкие струйки темного дыма и опадали вниз, растворяясь в воздухе. Это колодезная вода очищалась от черноты.

Сердца Тьмы обнаружились тут же рядом. Они висели по стенам в количестве пяти штук. Как и предполагал Чет – все молодые, незрелые. Теперь они начали усыхать и кукожиться – демонская сила их больше не питала, да и необходимости в них теперь не было.

– В переходе есть еще, – отметил Либерти Эй, отследив взгляд Чета.

– Я смотрю, ты таки вспомнил, как пробраться в грот? – поинтересовался у коллеги Чет.

– Не сам, – признался тот, – падре Герман напомнил, когда его в город увозили.

– Кто увозил?

– Падре Оливер со стражниками приехал и арестовал его, а заодно и Трагеди.

– Так старому козлу и надо. Пойдем отсюда, – Чет поднялся на ноги, протянул руку Змейке. – Хотя, постойте! Мы ведь собирались закрыть эту лазейку. В ведре решили, помнишь?

– Да уж. Знать бы каким образом? – растерялась девушка.

– Вспомни или придумай. В любом случае – это твоя работа. Ты ведь у нас дитя двух миров.

Змейка, которой противопоставить было нечего, смотрела на обоих Ныряльщиков с надеждой – вдруг чего полезного подскажут? Но что тут подскажешь? Нырять в колодцы им приходилось, а закрывать проходы между мирами – нет.

– Я совершенно не представляю, что делать и как. С чего начинать, чем заканчивать.

– Попробуй начать сначала. Не получится – будем думать дальше…

Змейка осторожно присела на краю дыры. Внизу синело небо, и плыли облака. Сквозь их разноцветное кружево пестрели луга. Дочь инкуба закрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям, и коснулась ладонью края. Земля под рукой растворилась, стала вязкой, тягучей. Змейка потянула – края дыры начали сходиться и срастаться, склеиваться…

***

В приемном отделении городской стражи Уноса в три часа ночи бодрствовали только трое. Дежурный гвардеец Лурий, караульный пес Закусай и Лиска.

Никто не разговаривал, в помещении царило уныние. Да и кому захочется веселиться в полутемной душной комнате без окон, половина которой отгорожена мрачной решеткой. Сегодня за решеткой никто не оказался. Гвардейца Лурия этот факт несказанно радовал: меньше народа – меньше возни и шума.

Лиска сидела на грубой лавке, заботливо поставленной для ожидающих в дальнем углу возле шкафа с бумагами.

Каждую минуту она тревожно вскидывала голову на громкий звук, но звук этот раз за разом оказывался недовольным бормотанием сонного Лурия или стуком его железной кружки о стол.

– Ждет и ждет… И чего ждет? – подавив зевок, поинтересовался у пса стражник. – Шла бы уже отсюда.

Закусай в ответ дернул ухом и громко щелкнул по полу обрубком хвоста – не знаю, мол, у нее спроси, почему прочь не идет.

– Ну, и чего ты дожидаешься? – воспользовался советом Лурий. – Ты еще при сменщике моем, что днем дежурит, тут сидела. При мне теперь сидишь. Терпение мое испытываешь?

– Нет, что вы! Моего друга забрала стража, – пожаловалась Лиска. – Мне очень важно знать, что с ним будет.

– Что будет, то будет, – проворчал Лурий, а потом поинтересовался. – Жених чтоль твой?

– Нет! – громко запротестовала Лиска. От предположения стражника почему-то стало приятно и немного стыдно. Даже щеки зарумянились.

– Обманываешь, – довольно ухмыльнулся Лурий. Служба в городской страже отточила его умение улавливать людскую ложь до совершенства. – Ты, вон, вся как роза зарумянилась. За что хоть забрали-то друга твоего?

– Я не знаю. Наверное, за то, что он из другой страны.

– Из какой?

– Вроде бы из Раджистана.

– Ох уж эти нелегалы, – гвардеец нахмурился. Курчавые брови нависли над глазами, как дождевые тучи. – Поналезут, саранча такая, через границу, набедокурят. Ох-ох-ох, – он покачал головой и осуждающе взглянул на собеседницу. – Что ж вы, девки, связываетесь-то с ними? Медом они, что ли, намазаны?