Инодин - В тени сгоревшего кипариса

— Вот и думай теперь, потом свои предложения доложишь. Там твои подчинённые извелись уже, любимого командира поджидая. Свободен!

Время для наступления противник выбрал удачное — первая половина февраля. Несмотря на постоянные дожди, на приморской равнине грунт более-менее просох и уже держал танки, в тылу у греков горы ещё завалены снегом, большая часть дорог просто непроходима. Битые в сороковом году на всех фронтах итальянцы в наступившем сильно прибавили в организации и планировании операций, видимо, дуче нашёл для них неплохих учителей. Перед наступлением они впервые за войну сконцентрировали артиллерию на направлении главных ударов, приготовили задел боеприпасов и озаботились наличием резервов — наставники в орлёных фуражках не зря едят свою пасту.

Не справилась с поставленной задачей только Реджия Аэронаутика. Несмотря на брошенные в бой стормо новейших истребителей «Макки», не уступавших в скорости ястребкам советского производства, добиться господства в воздухе королевские ВВС не смогли.

Новых полков не хватило даже для того, чтобы компенсировать потери от декабрьского разгрома. Свежие подкрепления сходу втягиваются в бои с превосходящими силами греческих истребителей. Неделя боёв, и от прибывшего полка остаётся в лучшем случае эскадрилья.

Греки тоже несут потери, но новые машины взамен сбитых поступают теперь не только из СССР — Британия, оторвав от сердца, выделила союзнику несколько десятков устаревших «Гладиаторов» и считанные бэушные «Харрикейны». Итальянская промышленность не в состоянии производить самолёты в объёмах, позволяющих компенсировать потери в боях над Албанией, Мальтой и в африканском небе, теперь на всех фронтах у дуче едва наберётся тысяча боеспособных машин, даже с учётом транспортных и устаревших. С такой «армадой» небо не завоюешь.

Греческое командование о предстоящем наступлении врага знало не намного меньше итальянского, в штабе генерала Месси было известно об этой осведомлённости. Расчёт был на то, что греки не успеют среагировать, на превосходство в силах на участках атаки. Выбора у командира одиннадцатой имперской армии не было — двадцать пятого января эпирская армия греков возобновила наступление на Валону, и уже подошла к городу на расстояние в пять — шесть километров. Чтобы отвлечь противника и помешать переброске войск, Месси был вынужден перейти в наступление.

Пятого февраля, на рассвете, итальянская артиллерия начала артподготовку.

К полудню стало ясно, что итальянцы решили воевать всерьёз, как взрослые, — артподготовка закончилась, но снаряды с той стороны продолжают лететь, и довольно густо. Иногда тяжёлые «чемоданы» падают недалеко от места сосредоточения батальона — итальянцы пытаются нащупать и подавить греческие батареи. Бьют вслепую. Несмотря на низкую облачность и срывающийся время от времени дождь, воздух держат истребители с белыми звёздами на крыльях. Их присутствие даёт дерущимся на земле бойцам уверенность — их не бросили, помнят и заботятся.

Своя артиллерия стреляет реже — грекам приходится экономить снаряды, и они стараются заменить массированный огонь снайперским, благо наблюдатели и корректировщики сидят на вершинах гор вдоль левого берега Шкумбрина, а наступление идёт по правому. Итальянцы вынуждены основной удар наносить по речной долине, в некоторых местах от реки до гор чуть более двух километров. Горы невысокие, но на танках поперёк хребтов не прорваться, среди скал греки сильнее. Альпийские дивизии изображают наступление и там, но как-то неубедительно.

Экипажи находятся в машинах, вслушиваясь в грохот канонады. Тяжело сидеть вот так — в десятке километров от линии фронта, не имея информации о ходе боя, часами ожидать команду, которая бросит тебя туда, где дрожит и содрогается разрываемая тротилом земля.

Посыльный из штаба пробегает вдоль танков, вызывает на КП командиров рот и батареи. Снова пошёл дождь, и вызванные добираются до штабного сарая перебежками.

— Приказал собрать, сейчас подъедет, присаживайтесь, – гостеприимно показывает на пустые снарядные ящики Мотылевич.

— По обстановке ничего не передавал? — Козлоногов, как всегда, самый нетерпеливый.

Майор не успевает ответить — знакомый звук мотора, хлопок автомобильной дверцы, чавканье грязи, и в сарай входит командир батальона. Сбрасывает на руки вскочившему писарю мокрую накидку и стремительно подходит к столу.

— Товарищи командиры, ситуация на передовой складывается паршивая. Подходите.

Командиры собираются вокруг разложенной карты, и Барышев продолжает, показывая обстановку зажатым в пальцах карандашом.