Инодин - В тени сгоревшего кипариса

— Нужно же им как-то оправдать низкий темп наступления. Одними взорванными мостами и завалами в ущельях не отговориться.

***

Любой, кто пробовал соскабливать со щёк и подбородка щетину, смотрясь в зеркало заднего вида и намыливая помазок, смоченный холодной водой, знает, как это приятно. Один хруст щетины под лезвием бритвы чего стоит! Тем приятнее, когда есть возможность воспользоваться для процесса водой горячей.

— Вы сегодня просто волшебник, Браун.

— Стараюсь, господин лейтенант, сэр.

— Спасибо, Браун.

— Сегодня капитан приказал приготовить завтрак пораньше, и повар разрешил позаимствовать часть жидкости из котла для чая, сэр

Хитрый кокни отвечает с каменным выражением лица, очень трудно понять, когда он серьёзен, а когда шутит. Мэллоу не провести — он знает, что его ординарец сейчас веселится от души.

— Как думаете, что сегодня придумает наш командир?

— Солнечный капитан не будет сегодня строить бошам козни, сэр.

— С чего ты так решил?

Браун позволяет себе улыбнуться:

— С самого утра приезжал офицер связи, было ещё темно, да, сэр. А через десять минут мистер Котоффски приказал будить поваров. Думаю, батальон понадобился где-то ещё, господин лейтенант, сэр.

Возмущённый офицер для связи с союзником чуть едва не порезался.

— Почему я узнаю об этом только сейчас?

— А что бы изменилось, разбуди я вас раньше? В батальоне было бы на одного невыспавшегося офицера больше, да, сэр. Вы прекрасно узнаете новости за завтраком, я уже всё приготовил, командир обещал быть, — ординарец смотрит на часы, — через семь минут.

Джон вытирает лицо поданным Брауном влажным тёплым полотенцем, шлёпает по щекам смоченной в одеколоне ладонью.

— Спасибо, Браун. Послушай, на каком языке ты со всеми общаешься? С комбатом на французском, а с остальными?

— Затрудняюсь ответить, сэр. Наверное, на солдатском. Было бы желание понять, договориться можно с кем хочешь.

***

Знакомый зал, непривычная суета. В сутолоке праздничного мероприятия сам себе видишься неуклюжим и неуместным, как трактор в филармонии. Кажется, что твои плечи мешают абсолютно всем и совершенно непонятно, куда деть руки. Впрочем, в трудный момент всегда может выручить проверенный друг.

— Алексий, рад тебя видеть! — Карагиозис демонстративно косится на погоны Котовского, — Поздравляю, ты скоро меня обгонишь!

— Кара, старый чёрт! Как я рад тебя видеть! — Котовский воровато оглядывается и наклоняется к эвзону:

— Слушай, может, ну его, этот бал? Смоемся тихонько, найдём подходящее местечко и отметим встречу как следует?

Грек заливисто смеётся, обращая на себя внимание окружающих.

– Нет, Алексий, этот крест тебе придётся тащить до конца! — и вполголоса добавляет: — Постарайся выглядеть довольным. Всё это снимают для хроники — будут показывать в США, Англии, СССР — по всему миру. И корреспондентов здесь тоже хватает. Для того и затеяли — показать, что мы твёрдо стоим на ногах. Терпи, брат! Считай боевой задачей. А выпить мы и здесь можем. Помнишь — с эвзонами можно пить…

Кара подхватывает со стола пару бокалов с вином, суёт один в руки Алексею, отпивает глоток и смотрит на танкиста.

— С эвзонами невозможно напиться, — отвечает Котовский и отпивает из своего бокала.

Карагиозис подхватывает его под руку:

— Пойдём, я обещал знакомство с тобой одной особе.

Танцы ещё не начались, оркестр наигрывал что-то негромкое и мелодичное. Присутствующие группками собрались у выставленных вдоль одной из стен столов, перекусывают, держа тарелки в руках, и общаются. Недалеко от лестницы на первый этаж Котовский приметил группу советских командиров во главе с Мерецковым — бывшего главного советника Алексей знает, именно он вручал ему «Красное Знамя» за Эльбасан.

Вокруг командующего советским контингентом собрались остальные советники: Арженухин, Ласкавы, несколько штабистов, в петлицах у каждого как минимум по три-четыре шпалы. Адмирала с ними нет — Лавров далеко и слишком занят для посещения протокольных мероприятий. Представитель морского командования в зале присутствует — высокий мужчина, довольно массивный, кажется, что крупная голова сидит прямо на широких плечах, настолько короткая у него шея. Капитан первого ранга Патрилос, старший из советских политработников, что-то втолковывает греческому адмиралу.

Кара тащит Котовского мимо, туда, где мундиры и фраки уступают в числе нарядным платьям. Высокие причёски, туфли на каблуках всех форм и фасонов — война, не каждая может позволить себе следить за последними веяниями моды.

Кружок дам расступается, собеседницы поворачиваются к приближающимся мужчинам.

— Я его привёл и клянусь — это было непростой задачей. Он так ловко научился отбиваться от немцев, что я мог не справиться. Дамы, разве моё тактическое мастерство не заслуживает награды?

— Если бы ты не был действительно неплохим офицером, репутация болтуна таскалась бы за тобой, как хвост за собакой. Представь нас и можешь пьянствовать дальше.

— Лаис, эвзоны не бросают друзей в беде. Особенно если сами в неё завели.