Читаем Иногда корабли полностью

Не признаться не могу, а признаться тяжко,Я б себе зашила рот, если бы смогла.Я украла у тебя маленькое счастьеСамый крохотный флакон синего стекла.Это счастье у тебя пряталось на полкеПокрывалось чешуей пыли и обид,Ты его когда-то взял, доверху наполнил,Надписал и позабыл – шкаф и так набит.Я наткнулась на него, встав на табуретку,Шаря в темной тишине в поисках сластей,А оно блеснуло мне сказочно и редко,Отразилось в потолке, брызнуло от стен,И забилось под рукой, ласково запело —Вот и не смогла уйти, не смогла не взять,Там под самым колпачком голубая пена,И такая синева – рассказать нельзя.У тебя таких чудес – воз и два вагона,Свежих счастий всех цветов закрома полны,У тебя в окне живет майский птичий гомон,У тебя в комоде есть плеск морской волны,У тебя растут цветы и смеются дети,У тебя так хорошо спорятся дела,У тебя, наверно, есть всё, что есть на свете —Ну, подумаешь, флакон синего стекла.Самый крохотный, поверь, самый завалящий,Может, там и вовсе чушь, талая вода.Ты бы вовсе не полез в этот долгий ящик,Ты б не вспомнил про него вовсе никогда.Но сегодня ты с утра пел, готовил бигос,Ты был весел, мир был мил, крепок был союз,Но морщинка на щеке – та, что я влюбилась,Превратилась в тонкий шрам, в тот, что я боюсь.Ты поцеловал меня: приходи почаще,Как всегда, на букве «о» губы округлив.Я украла у тебя маленькое счастье,И открыла за дверьми, вызывая лифт.И такой открылся мир нежный и безумный,И сирень, жасмин, весна, мед и пастила,И такой прозрачный свет, что заныли зубы,Этот крохотный секрет синего стекла.Ты б не вспомнил про него, никогда не вспомнил,Ты таких еще сто штук можешь сохранить.Ты любой сосуд готов радостью наполнить,Ты заставишь петь струной паутины нить,Ты б не вспомнил про него средь других флаконов,Золотится на заре фонарей слюда.Смотрит грустно на меня профиль заоконный,Верно, больше мне нельзя приходить сюда.Все вокруг меня поет, будто птицы в чащеВсе внутри меня грустит не пойми о чем.Я сжимаю в кулаке краденое счастье,Слезы капают в него тоненьким ручьем.

Зарисовка

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия