Читаем Иногда корабли полностью

И мне не важно, с кем ты меня поделишь,Каких ты в жизни достигнешь еще высот.Когда ты спишь, ты стремительно молодеешь —Тебе не дашь пяти или пятисот.Ты дышишь такими нотами, обертонами,Твоя голова… Какая там голова.Ты так белобрыс, что, в общем, не важно, что на ней —Январский снег, сентябрьская трава.Насколько ты независим, насколько вправе яХранить ключи бессонных твоих ключиц?Тебя спасают боги моей окраины,Все те, кого ты в центр не смог включить.И мы идем по улицам, будто ищем их,Такая святая, глупая эта жизнь.Блаженны нищие духом, поскольку нищемуОткрыты закоулки и этажи.

3.

Чтобы так сочинять, нужно много всего уметь,Различать на ощупь – золото или медь,Различать на запах, что там – латунь, свинец,Различать на веру – начало или конец.Различать, размечать, отмеривать по чуть-чуть,Темнобровы чухонцы, но белоглаза чудь.То ли ветер с залива, то ли же кони в рысь,Но ты так белобрыс ночами, так белобрыс.Ты меня не отпустишь, но я же не полюблю,Я отдамся ночью последнему кораблю,Под конец навигаций в последний ночной заплыв,Я уйду, твои слова на ветру забыв.Не жалей обо мне, не жди, не броди, не ной,Кто там ходит по нашей Троицкой и Сенной,Кто там курит на Марсовом, греясь возле огня,Не жалей обо мне, не бойся, не жди меня.

4.

Как ты счастлив, милый мой, мать твою, то есть Господи,Как ты выращен в этой Троицкой и СеннойНа тебя написан тот самый вселенский ГОСТ, поди,Тот единственный, самый правильный проездной,Кем ты выращен, кем ты вылюблен, кем ты пестован,То ли в вечном споре с режимом, то ли не в нем,Как ты так живешь на Литейном или на Пестеля,Без царя, без башки, но при этом с вечным огнем.Все мои подруги тысячу лет как замужем,Только я ловлю в лукавом твоем адуТвой тяжелый луч, твой беглый взгляд ускользающий,Если выживу – то не жди меня, я приду.

5.

Листвяное, словесное, снежное сыплешь крошево,Почему ты такая ласковая, такая брошенная,Не смотри на это будущее, не трожь его,Все равно никто не уходит, чтоб навсегда.Под мостом движенье гномье, чужое, троллье ли,Под мостом всегда движенье одностороннее,Не ходи за ним, не мучай его, не тронь его.До чего холодна вода.До чего ледяна вода.

Июль

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия