Иностранная литература: тайны и демоны

Культовый – это Стивен Кинг, разумеется. И вот о причинах культовости Кинга в России следовало бы поговорить. Когда в 1985 году после выхода у нас «Мертвой зоны» в научном сборнике Института США и Канады появилась сорокастраничная статья Андрея Шемякина, тогда еще не киноведа, а американиста, и Кингу отослали ксерокс этой статьи, Кинг, который привык, что его сравнивают чаще всего с писателями третьего ряда, в крайнем случае с Говардом Лавкрафтом, пришел в такой восторг, что прислал Шемякину книгу с автографом «To my best reader». Что вполне объяснимо, потому что Шемякин поставил его в серьезнейший контекст. Это потом уже Фрэнк Дарабонт, режиссер, который известен именно кинговскими экранизациями, сказал: «Ну, Стивен у нас наш Диккенс». А тогда Кинг писал: «Для меня эталонный писатель – это Драйзер». Я думаю, он бы сильно изумился, если бы узнал, что в России Драйзер проходит по скучному разряду социального реализма, а вот он считается по-настоящему крупным писателем. И Кинг как раз в статье Шемякина представал носителем традиционных гуманистических начал. Может быть, единственным представителем гуманистической литературы.

Само по себе творчество Степки нашего Королева, как мы его всегда ласково называли, – те, кто за его счет жил, кормился, переводил, кто, приезжая в Америку, первым делом в первом же киоске покупал новый бестселлер Кинга, – не дает простора для таких оригинальных интерпретаций; в текстах Кинга довольно быстро ложка начинает скрести по дну. При всех его бесспорных достоинствах это писатель не слишком сложный. Может быть, именно поэтому он столь культов. Кстати, в Штатах мое пристрастие к Кингу разделяли в основном дети моих американских друзей – стоило мне прийти в гости и сказать, что в 1994 году я жал руку живому Кингу в издательстве Viking Press, я для этих детей тоже становился абсолютно культовым персонажем. Родители не понимали, в чем дело. Для них это был однозначный и бесспорный треш, мусор, который продается в аэропорту, и для детей он хорош только тем, что дает понять, что надо вести себя по-человечески и мыть руки перед едой. Точно такое же отношение, как мы помним, было к Агате Кристи, которая в СССР была абсолютно культовой фигурой, а в Англии о ней писали, что по ее романам хорошо изучать английский язык, не более того.

Так вот, причины культовости Кинга лучше всего объяснены в единственной русской книге о нем, которую написал мой ближайший друг Вадим Эрлихман[98]; более того, я и подбил его эту книгу написать, потому что именно через Эрлихмана Кинг начал приходить в Россию. В своей книге Эрлихман рассказывает об издательстве «Кэдмэн», которое начало Кинга пиратски переводить, и безработный выпускник историко-архивного института, вдобавок воронежского происхождения, переводил для них Кинга, и переводил с книг, которые были либо отксерены, либо привезены туристами и половины страниц у них недоставало, так что иногда Эрлихману приходилось вписывать за Кинга; до сих пор эти переводы в таком виде и переиздаются, и как-то даже швов не видно. Больше того, Эрлихману самому приходилось реализовывать эти книги и ходить по электричкам с криком «Кинга знают все вокруг – Стивен наш ужасный друг!» – и это всегда срабатывало. Больше того, ему приходилось регулярно бывать на складе кэдмэновских книг, где ему их выдавали для реализации, и самое страшное было пройти в сортир через огромный, темный, сочащийся капающей откуда-то водой абсолютно кинговский зал, и около сортира его обязательно кусало что-то пищащее и страшно похожее на томминокера. Представить, что это крыса, Эрлихман, разумеется, не мог.

Вот именно благодаря этим нежнейшим и трогательнейшим мемуарам его книга о Кинге становится таким прелестным сочинением. Книга действительно мистической судьбы: в 2006 году, когда Эрлихман сдал ее в издательство «Амфора», книга вышла, причем двумя изданиями, а получил он за нее деньги, которые были эквивалентны ровно двум его поездкам в Петербург для подписания договора. Книга после этого успешно продавалась, но Эрлихману не приносила ни гроша. И только будучи переиздана в серии ВИП («Великие исторические персоны») издательства «Вече», она заслуженно стала бестселлером.

Почему писатель кинговского класса, задается вопросом Эрлихман, оказался вдруг абсолютным лидером по продажам? Его опережают из англоязычных авторов только Шекспир и Агата Кристи (имею в виду тиражи), а из неанглоязычных авторов только председатель Мао. Суммарный тираж книг Кинга составляет на сегодняшний день 350 млн, то есть больше чем вдвое превышает население России, больше чем вдвое превышает и суммарный тираж всего, что написано о Гарри Поттере, если брать только поттериану, а не дополнительные к ней сочинения, – в общем, это очень сильный показатель.