Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

После одобрения проекта закона о шпионаже высшим органом исполнительной власти (с учетом частных замечаний, озвученных на его заседании[583]) и на основании вынесенного им постановления, В.А. Сухомлинов и И.Г. Ще-гловитов, согласно установленному порядку, направили пакет соответствующих документов в законодательные учреждения Российской империи.

Прежде чем приступить к изучению «Проекта Министров Военного и Юстиции об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства», постатейных объяснений и Объяснительной записки к указанному проекту (по сути аналогичной тому варианту, с которым работали члены Совета министров), депутаты Государственной Думы получили возможность прочитать «Представление в Государственную думу от 3 марта 1912 г. № 379» (с грифом «Секретно».

По своему назначению представление являлось сопроводительным письмом, которое составили в Главном управлении Генерального штаба. В задачу его авторов – руководителей и делопроизводителей Особого делопроизводства Отдела генерал-квартирмейстера – входила демонстрация размеров и некоторых особенностей иностранного военного шпионажа на российской территории. В тексте, в частности, можно было прочитать: «Ныне наблюдается небывалое развитие военного шпионства, которое утратило уже свой прежний, по преимуществу случайный характер, и превратилось в постоянную сложную организацию, имеющую целью систематическое добывание самых разнообразных сведений обо всем, что так или иначе может способствовать освещению боевой мощи соседних государств»[584].

Подчеркивая проблемный характер государственной измены и иностранного шпионажа (с точки зрения квалификации состава преступления), офицеры Генштаба обратили внимание на то, что в связи с интенсивным развитием военной техники и вооруженных сил европейских и азиатских держав появились новые приемы и методы осведомления об их успехах. Однако ни данное обстоятельство, ни иностранный опыт своевременного и кардинального ужесточения законов по борьбе со шпионажем, долгое время не были учтены отечественным законодателем. Со слов авторов представления, «в России продолжают действовать значительно устаревшие узаконения, вследствие чего, многие шпионские деяния остаются, как показывает судебная практика, ненаказуемыми, не будучи предусмотрены уголовным законом»[585].

Подытоживая сказанное, отметим, что военные, как одна из заинтересованных в скорейшем и беспрепятственном продвижении законопроекта о шпионаже сторон, подготовили убедительное обращение к депутатам. Оно являлось не только обоснованным, с позиции приведенных аргументов, но и психологически оправданным, ввиду воздействия этих доводов на эмоционально-волевую сферу аудитории. Акцент, на наш взгляд, был сделан на наличие максимального уровня опасности национальным интересам России, следствием которого могли стать ее военное ослабление, утрата международного статуса, независимости и территориальной неприкосновенности. «Ненаказуемость преступных деяний, – подчеркивалось в представлении, – открывает широкое поле для тайной разведки в пределах России и широко используется нашими соседями для беспрепятственного проникновения в самые разные стороны государственной обороны Империи»[586].

Единодушно поддержав рассуждения разведчиков о глобальном характере угрозы со стороны иностранных спецслужб и назревшей потребности оптимизации законодательства в части уголовно-правового воздействия на лиц, подозревавшихся в военном шпионаже, депутаты ознакомились с основными документами – текстом объяснительной записки к проекту закона о шпионаже и законопроектом о шпионаже. В итоге «Проект Министров Военного и Юстиции об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства» был одобрен депутатами нижней палаты парламента (см. Приложение 10). Вскоре он нашел поддержку в Государственном Совете, и 5 июля 1912 г. после согласования с царем получил силу закона[587].

Выводы:

1) Появление в свет «Закона об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства» явилось заметным событием не только в военной, военно-политической и военно-промышленной жизни страны (с позиции укрепления основ ее внешней безопасности). Нормы этого закона, ввиду своей потенциальной эффективности, ясности и однозначности толкования с точки зрения правоприменителя, произвели впечатление на ведущие разведслужбы мира, заметно снизив их профессиональную интенсивность на русском направлении. Один из немецких авторов отмечал, что после ужесточения российского законодательства необходимые сведения немецкая агентурная разведка была вынуждена получать не из русских газет/журналов, а «черпать из французской прессы»[588]. Начальник австрийской контрразведки М. Ронге, в свою очередь, дополнял: «Новый закон о шпионаже (т. е. закон от 5 июля 1912 г. – В.З.), разрешавший газетам печатать лишь совершенно маловажные сведения, положил конец умелому использованию этого источника, дававшего много отправных данных»[589].