Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

Складывавшаяся СВБ имела четыре самостоятельных и в то же время взаимосвязанных компонента. Первый – военная контрразведка, получившая всемерную государственную поддержку. На ее учреждение и функционирование в условиях мирного времени был выделен крупный ежегодный кредит, превосходивший предыдущие отчисления на дело борьбы со шпионами (по линии армейской разведки) в 25 раз. О величине обновленного финансирования говорит и тот факт, что оно превысило текущие затраты военного и морского ведомств (в отдельности) на их «секретные расходы». В итоге, за 1911–1913 гг. на борьбу с иностранным шпионажем российская казна потратила колоссальную сумму, равную 2 млн. 531 тыс. 160 руб.

Финансово емкий «контрразведывательный бюджет» и постановка контрразведывательной деятельности в один ряд с организацией русского шпионажа за рубежом (по степени значимости) свидетельствует о том, что власть признала иностранный шпионаж в России реальной угрозой своему существованию и дальнейшему развитию.

Второй компонент – комплекс локальных (ведомственных) правовых актов, призванных укрепить региональный уровень СВБ России на шпионоопасных участках ее границы и обороны. Законодательный контроль над передвижением (перелетами) иностранцев через западную границу России, а также их пребыванием (проживанием) в приграничных городах военного значения (опорных пунктах армии и флота) способствовал сковыванию разведывательной активности немцев/австрийцев и повышению показателей выявления и задержания шпионов. Обязательные постановления Приамурского генерал-губернатора по борьбе с иностранным шпионажем заложили фундамент правовой базы «контршпионажа» на дальневосточных рубежах государства. Они были эффективным инструментом противодействия шпионажу азиатских и других государств, изучавших оборонительные возможности Приамурского края. Постановления способствовали не только квалифицированным арестам, но и выдворению из России тех подозрительных иностранцев (прежде всего, японцев, китайцев и корейцев), в отношении преступной деятельности которых собранных доказательств было мало (т. е. недостаточно для привлечения их к судебной ответственности).

Третьим компонентом намечавшейся СВБ государства являлось адаптированное к новым угрозам и опасностям уголовное законодательство в части борьбы со шпионажем. Приведенный в соответствие с нормами международного права закон от 5 июля 1912 г. «О шпионаже» изменил изложение отдельных статей Уголовного уложения и ввел в действие ряд новых карательных постановлений, предусматривающих некоторые составы шпионажа, не считавшиеся до того времени уголовно наказуемыми деяниями. Новый закон назвал начальные стадии преступлений: «вступление в соглашение с иностранным правительством или его агентом» и «составление шаек в целях учинения измены» их самостоятельными видами, предусмотрев за них уголовную ответственность. Кроме того, из закона о шпионаже был исключен признак «заведомости» для виновного («необходимости сохранения сообщаемых сведений в тайне от иностранного государства»). Это обстоятельство значительно расширило область применения закона в судебной практике. Также отметим важность появления в законе понятия «способствование», включавшее доставление иностранному правительству или его агенту сведений и предметов, хотя и касающихся военного дела, но не имеющих военного характера. К их числу можно отнести, например, сведения о казармах, складах, внутреннем быте армии, успешном обучении войск и нравственном элементе в армии. Под категорию «способствование» также подходила вся деятельность второстепенных агентов, которые не принимали непосредственного участия в сборе военных сведений. Допустим, они являлись проводниками, переносили за границу корреспонденцию, подыскивали шпионам конспиративные квартиры и т. д. Следовательно, способствующим (содействующим) иностранным разведкам признавался человек, собиравший или сообщавший всякого рода несекретные сведения, касающиеся военного дела в самом широком смысле этого слова. Он же признавался преступником, если оказывал различного рода услуги, в которых профессиональные разведчики нуждались в ходе решения поставленных перед ними задач, а также при сокрытии следов содеянного.

Определяя пособничество шпионам как самостоятельное преступление, новый закон восполнил существенный пробел, имевшийся в дореформенном праве. Тогда для наказуемости пособничества была необходима наличность уже совершенного преступного деяния, вследствие чего важные случаи содействия шпионажу, обеспечивающие ему безусловный успех, освобождались от уголовного преследования.