Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

Наконец, закон о шпионаже запретил опубликование, сообщение или передачу сведений или предметов секретного содержания. Причем для понимания тайны не требовалось, как полагали разработчики закона, чтобы на соответствующих документах имелся гриф «доверительно» или «секретно». Ведь было много сведений, которые не воспроизводились и не могли воспроизводиться посредством печати, письма или иного способа механического размножения и в то же время были доступны лишь определенному кругу избранных лиц, сообщались им в виде тайны и не подлежали передаче лицам, к этому кругу не принадлежащим. Причем данные эти не утрачивали характера тайны, даже если они ранее стали известными не только вне круга посвященных лиц, но и какой-нибудь иностранной державе. В число секретных были включены предметы вооружения и снаряжения армии; сведения о крепостях, военных портах или доках, укрепленных переправах и мостах, запретных районах и оборонительных сооружениях; информация, касающаяся передвижения или расположения войск.

Логичным дополнением и продолжением закона от 5 июля 1912 г. «О шпионаже» явился комплект подзаконных нормативных актов, ставший четвертым компонентом СВБ России. Каждый из трех увидевших свет «Перечней сведений по военной и военно-морской частям, оглашение коих в печати воспрещалось» (далее – Перечень) был призван предотвратить «утечку» важных военных (военно-секретных) сведений за рубеж. События предвоенных лет показали, что они оказались серьезным препятствием, сдерживавшим вплоть до начала Первой мировой войны появление в гражданской периодике несанкционированных публикаций о вооруженных силах России и ее оборонном комплексе.

В завершение хотелось бы подчеркнуть, что, как и любая система, СВБ российского государства, находившаяся в процессе своего становления, была далека от идеала. Заинтересованные в ее качественном улучшении официальные лица и министерства (ведомства) охранительно-оборонительного блока не сумели воспользоваться достижениями системы внутренней безопасности государства, бесперебойно работавшей столетиями на благо самодержавия. Не позаимствовав у нее все лучшее, они так и не подвергли анализу ее субъективные и объективные недостатки (уже в контексте противодействия внешним вызовам), ставшие причиной первой русской революции. Намечавшаяся практика системных ошибок власти в борьбе с политическим инакомыслием, возымевшая всероссийский размах, осталась невостребованной. Иностранный опыт предотвращения шпионской угрозы или опасности, в свою очередь, был учтен лишь частично и не так быстро, как того требовала стремительно ухудшавшаяся в стране оперативная обстановка.

В итоге, закладывая основы СВБ государства, руководители высших органов исполнительной власти (в первую очередь, министр финансов В.Н. Коковцов) не сочли целесообразным немедленное отчисление средств на текущие контрразведывательные расходы силами особого органа. Недооценив возможные риски и не выделив испрашиваемые 200 000 руб. военному ведомству, они фактически оголили огромный участок «невидимого фронта» от Варшавы до Владивостока и от Балтики до Черного моря на целых 5 месяцев (с августа по декабрь 1910 г.). Следствием подобной беспечности, псевдонепогрешимости и политической близорукости стала значительная утрата осведомленности (в первую очередь, по линии военного ведомства) о намерениях и мероприятиях разведок Германии, Австро-Венгрии, Англии, Швеции, Японии, Китая и некоторых других, прежде всего приграничных, стран. В связи с этим, поинтересуемся одним из главных показателей контрреагирования государственных органов – числом лиц, задержанных по подозрению в шпионаже за указанный временной отрезок в военных округах.

Судя по газетным публикациям того времени, военная разведка, жандармские управления, охранные отделения и пограничные органы, осуществлявшие оперативно-разыскную и оперативно-сторожевую деятельность, выявили и арестовали лишь двух иностранных шпионов (см. Приложение З)[623].