Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

Представленный газетный материал не только познакомил целевую аудиторию с актуальной проблемой послевоенного шпионажа японцев, но и помог ее большинству сделать два вывода: Япония не удовлетворилась условиями Портсмутского мирного договора и с не меньшей интенсивностью продолжает обстоятельное изучение оборонного потенциала России; для достижения осведомительных целей подбираются неизвестные ранее приемы легендированного сбора разведывательных данных.

Завершая периодизацию и рассмотрение вопросов организации японского шпионажа в отечественной (военной) прессе начала XX в., заметим, что за совершение военно-шпионских преступлений в пользу Японии, например, в самый продолжительный из указанных промежутков истории (между двумя войнами) было арестовано и осуждено незначительное число лиц.

В качестве доказательства, прежде всего, сошлемся на цифры статистики, полученные нами в ходе подборки искомых публикаций на страницах периодики (см. Приложение 3). Как видно из заметок на «шпионскую тему», в 1908 г. и 1912–1913 гг. в Никольск-Уссурийском, Иркутске, Красноярске, Севастополе, Ташкенте и других городах за связь с японским Главным штабом было задержано соответственно 2 и 6 человек. В эту сумму попали 3 кадровых разведчика (майор и два генерала) и пять гражданских лиц (4 японских подданных и 1 русскоподданный)[403].

Что же касается категории осужденных за японский шпионаж, то начнем с краткого отступления. Как следует из письма министра иностранных дел A. П. Извольского на имя премьер-министра П.А. Столыпина, датированного 22 января 1911 г., «…ни один из арестованных и высланных (японцев. – B. З.) не был не только признан виновным по суду в сказанном преступлении (в шпионаже. – В.З.), но и даже не предавался суду»[404]. Автор этих слов говорит не столько об итогах 1910 отчетного года, сколько обо всем предшествующем периоде времени (1906–1910 гг.). Иными словами за пять послевоенных лет судебная система Российской империи не вынесла ни одного обвинительного приговора японским шпионам.

Мог ли министр иностранных дел заблуждаться? Являлись ли сведения о нулевой статистике по осужденным, предложенные второму лицу в государстве, правдивыми?

Сложно установить, кто информировал А.П. Извольского, насколько аккуратно велись учеты в министерстве юстиции, поступали ли данные об осужденных за шпионаж в Санкт-Петербург без задержки и являлись ли они всегда достоверными (в данном случае речь идет о работе судебных (гражданских и военных) инстанций Дальнего Востока). Точно можно сказать лишь одно: судов над японскими шпионами было действительно мало, но все же они были. Нам удалось найти тому одно документальное свидетельство. Японцы Кмуро Хейтаро и Битако, задержанные «в пределах Посьетского участка» (близ залива Посьета в Японском море) «за подсчетом военных сил и с инструментами для съемки плана», Приамурским военно-окружным судом были приговорены к 3-м и 2-м годам тюрьмы[405].

В дополнение к установленным нами фактам по арестованным и осужденным правонарушителям, несомненную научную ценность представляют результаты единичных теоретических исследований, проливающие свет на рассматриваемую проблематику. П.А. Решетнев и В.В. Синиченко, обратившись к ресурсам Архива внешней политики Российской империи, приводят более высокие показатели по выявленным шпионам (в девять раз превышающие суммарное значение, предложенное автором монографии). Они полагают, что с 1906 по 1910 гг. по подозрению в причастности к японскому шпионажу только в Приамурье было задержано семьдесят два человека[406]. Б.С. Белоус, в свою очередь, считает, что нередкими были случаи, когда после нескольких месяцев содержания в арестном доме японских граждан, подозреваемых в шпионаже, без суда и следствия отправляли на родину[407]. Более категоричным представляется заключение А.Г. Зорихина. Он небезосновательно утверждает, что с июня 1913 г. по апрель 1918 г. контрразведчики и вовсе отказались от «практики задержания японских разведчиков»[408].

Наконец Н.В. Греков укрепляет нас в правильности занятой позиции о малочисленности японских шпионов, в отношении которых были вынесены обвинительные вердикты суда. Согласно мнению ученого, в период с 1911 по 1914 гг. за шпионаж в пользу Японии в России были осуждены всего три человека[409].