Институт

— Я — нет, да и он — нет, — сказал Смит. — Вы можете назвать этих шестерых нашей системой ДРО — акроним времен холодной войны, означающий дальнее радиолокационное обнаружение. Или, если хотите по более современному, это наши беспилотники, летающие в будущее и выбирающие места, где могут разгореться большие пожары. Мы концентрируемся только на том, чтобы предупредить самые большие. Мир выжил, потому что мы смогли принять соответствующие меры. Тысячи детей погибли в этом процессе, но миллиарды детей были спасены. — Он повернулся к Люку и улыбнулся. — Конечно же, ты понимаешь — это достаточно упрощенная картина. Я также знаю, что ты просто гений в математике, и я уверен, что ты можешь легко сосчитать соотношение затрат и выгод. Тебе это может не нравиться, но ты должен понимать.

Энни и два ее юных подопечных снова начали спускаться с холма, но на этот раз Тим не стал их останавливать. Он был слишком ошеломлен тем, что услышал.

— Я могу понять телепатию и телекинез, но предвидение? Это не наука, это какая-то ярморочная фигня!

— Уверяю вас, это не так, — сказал Смит. — Наши предсказатели находили цели. ТК и ТП, работая в группах для увеличения своей мощности, их ликвидировали.

— Предвидение существует, Тим, — тихо произнес Люк. — Я знал это еще до того, как сбежал из Института. Я почти уверен, что и Эйвери тоже. Иначе во всем этом не было бы смысла. Я читал об этом с тех пор, как мы приехали сюда, все, что смог найти. Статистика в значительной степени неопровержима.

Калиша и Ники присоединились к Люку. Они с любопытством посмотрели на блондина, назвавшегося Биллом Смитом, но ничего не говорили. Энни стояла позади них. На ней было надето серапе, хотя день был теплым, и она больше, чем когда-либо, походила на Мексиканского стрелка. Ее глаза были ясными и внимательными. Дети изменили ее. Тим не думал, что они воспользовались своей силой; в долгосрочной перспективе это вызывало бы противоположный эффект. Он думал, что это было просто совпадение, или, может быть, это произошло из-за того, что дети принимали ее именно такой, какой она была. Какова бы ни была причина, он был за нее рад.

— Вот видишь. — Сказал Смит. — Ваш местный гений все подтвердил. Наши шесть предсказателей — какое-то время назад их было восемь, а однажды, в семидесятые, их оставалось всего четверо, очень страшное было время — постоянно ищут определенных личностей, которых мы называем петлями. Они — опорные точки, на которых может развернуться дверь человеческого вымирания. Петли — это не агенты разрушения, а векторы разрушения. Уэстин — одна из таких петель. Как только они обнаруживаются, мы их исследуем, устанавливаем круг общения, следим за ними, снимаем на видео. В конце концов, их передают на растерзание детям из различных Институтов, которые так или иначе их устраняют.

Тим покачал головой.

— Я в это не верю.

— Как сказал Люк, статистика…

— Статистика может доказать все, что угодно. Никто не может предвидеть будущее. Если вы и ваши коллеги действительно в это верите, вы не Организация, вы — культ.

— У меня была тетушка, которая могла предвидеть будущее, — вдруг произнесла Энни. — Однажды вечером она заставила своих мальчиков остаться дома, когда они захотели пойти на танцульки, и там произошел взрыв пропана. Двадцать человек сгорели, как мыши в трубе, а ее мальчики сидели дома в полной безопасности. — Она помолчала, потом добавила, как бы запоздало: — она также знала, что Трумэна собираются избрать президентом, но никто не верил в это дерьмо.

— Она знала о Трампе? — Спросила Калиша.

— О, нет, она умерла задолго до того, как на горизонте появился этот тупица из большого города, — сказала Энни, и когда Калиша подняла раскрытую ладонь, Энни резко по ней хлопнула.

Смит проигнорировал это замечание.

— Мир все еще существует, Тим. Это не статистика, это факт. Спустя семьдесят лет после того, как Хиросима и Нагасаки были уничтожены атомными бомбами, мир все еще существует, несмотря на то, что у многих государств есть атомное оружие, несмотря на то, что примитивные человеческие эмоции все еще господствуют над рациональным мышлением и суеверия, маскирующиеся под религию, все еще направляют курс человеческой политики. Почему? Потому что мы защищали его, и теперь эта защита исчезла. И все это сделал Люк Эллис, а вы в этом участвовали.

Тим посмотрел на Люка.

— И ты в это веришь?

— Нет, — ответил Люк. — И он тоже, по крайней мере, не полностью.

Хотя Тим этого не знал, Люк думал о девушке, которая спросила его о математической задаче на ЕГЭ, которая имела отношение к стоимости гостиничного номера. Она получила неправильный ответ, и это было то же самое, только в гораздо большем масштабе; неправильный ответ, полученный из неправильного уравнения.

— Я уверен, что вам хотелось бы в это верить, — сказал Смит.