Институт

— Смотрители зоопарка не пытаются это скрыть или отрицать. Да и зачем, когда они изо дня в день работают с детьми с ТП? Они не слишком беспокоятся о сохранности своих секретов, потому что даже Ша не может проникнуть очень уж глубоко, а она весьма хороша.

— В большинстве случаев я могу набрать девяносто процентов на картах Райна[66], - сказала Калиша. Не хвастовство, а просто констатация факта. — И я могла бы назвать имя твоей бабушки, если ты вызовешь его на передний план своего разума, но передние планы — это все, куда я могу добраться.

Мою бабушку зовут Ребекка, — подумал Люк.

— Ребекка, — сказала Калиша и, увидев выражение удивления на лице Люка, разразилась приступом хохота, делавшим ее похожей на ребенка, которым она была не так давно.

— Тебе достаются белые, — сказал Ники. — А я всегда играю черными.

— Ник — наш почетный бунтарь, — сказал Джордж.

— Отметины это подтверждают, — сказала Калиша. — Ему это слабо помогает, но он ничего не может с собой поделать. В его комнате сплошной беспорядок, — еще один акт подросткового бунта, который только придает работы нашей Морин.

Ники, не улыбаясь, повернулся к чернокожей девушке.

— Если бы Морин действительно была такой святой, как ты думаешь, она бы вытащила нас отсюда. Или донесла в ближайший полицейский участок.

Калиша покачала головой.

— Вернись в реальность. Если ты здесь работаешь, ты — часть этого. Хорошо это или плохо.

— Неприятно или приятно, — добавил Джордж. Вид у него был торжественный.

— Кроме того, ближайший полицейский участок, скорее всего, находится в многих милях отсюда и состоит из пары полицейских и собаки-поводыря, — сказала Айрис. — Раз уж ты назначил себя Главным Объяснителем, Ник, почему бы тебе не ввести парня в курс дела? Черт побери, разве ты не помнишь, как странно просыпаться здесь, все еще находясь в своей домашней комнате?

Ник откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Люк случайно заметил, как Калиша на него смотрит, и подумал, что если она когда-нибудь поцелует Ники, то не только для того, чтобы передать ему ветрянку.

— Ладно, Эллис, я расскажу тебе все, что мы знаем. Или то, что мы думаем, что знаем. Это не займет много времени. Дамы, не стесняйтесь, помогайте. Джордж, держи рот на замке, если почувствуешь, что на тебя надвигается очередной приступ болтодерьма.

— Большое спасибо, — сказал Джордж. — И после этого я должен разрешить тебе сесть за руль моего Порше?

— Калиша здесь дольше всех, — сказал Ники. — Из-за ветрянки. Сколько детей ты видела здесь за это время, Ша?

Она задумалась.

— Наверное, двадцать пять. Может быть, чуть больше.

Ники кивнул.

— Они — мы… прибыли отовсюду. Ша из Огайо, Айрис из Техаса, Джордж из Глори-Хоул, Монтана…

— Я из Биллингса, — сказал Джордж. — Очень респектабельный город.

— Во-первых, они следят за нами, как будто мы перелетные птицы или чертовы буйволы. — Ники откинул волосы назад и наклонил мочку уха вперед, демонстрируя блестящий металлический ободок размером с десятицентовик. — Они осматривают нас, они тестируют нас, они делают нам уколы и спрашивают, видим ли мы точки, затем они снова осматривают нас и делают еще больше тестов. Розовые получают больше уколов и больше тестов.

— Меня погружали в бак, — повторила Айрис.

— Возьми с полки пирожок, — сказал Ник. — Если мы плюс, они заставляют нас делать глупые трюки с домашними животными. Я сам, оказывается, TK-плюс, но Джордж-балабол в этом еще более преуспел. И здесь был один ребенок, не помню его имени, который был даже лучше, чем Джордж.

— Бобби Вашингтон, — сказала Калиша. — Маленький черный ребенок, лет девяти. Он мог столкнуть твою тарелку прямо со стола. Его давно здесь нет… сколько, Ники? Недели две?

— Чуть меньше, — ответил Ники. — Это было за две недели до моего прибытия.

— Вечером, за ужином, он еще был с нами, — сказал Калиша, — а на следующий день отправился в Заднюю Половину. Пуфф. Сегодня ты его видишь, а завтра — нет, и я, наверное, буду следующей. Я думаю, что они почти закончили со всеми своими тестами.

— Да и со мной тоже, — кисло сказал Ники. — Наверняка, они будут рады от меня избавиться.

— Наверное, поэтому и бьют, — сказал Джордж.

— Они делают нам уколы, — сказала Айрис. — Некоторые из них болючие, некоторые нет, некоторые из них что-то делают с тобой, некоторые нет. После одного из них у меня поднялась температура, и я испытала самую ужасную головную боль в жизни. Я подумала, что может быть подхватил ветрянку от Ша, но боль через день прошла. Они продолжают тебя обкалывать, пока ты не увидишь точки или не услышишь гул.

— Ты еще легко отделалась, — сказала ей Калиша. — Пара ребят… тут был один парень по имени Морти… не могу вспомнить его фамилию…

— Ковыряльщик в носу, — сказала Айрис. — Тот самый, который тусовался с Бобби Вашингтоном. Фамилию Морти я тоже не помню. Через два дня после того, как я приехала, он перебрался в Заднюю Половину.