Институт

— Но Адонис, а не Купидон, — сказал Люк, немного углубляясь в свои мысли. Во всяком случае, пытаясь. — Адонис — Бог страсти и красоты.

— Как скажешь. Тебе понравилось это место? Отстой, не правда ли?

— Что это за место? Калиша называет его Институтом, но что это значит?

— С таким же успехом его можно назвать Домом Миссис Сигсби для своенравных детей-экстрасенсов, — сказала Айрис и сплюнула.

Это не было похоже на то, как если бы вы начали смотреть художественный фильм с середины; это было похоже на то, как если бы вы начали смотреть телешоу с середины третьего сезона. Да еще и с запутанным сюжетом.

— Кто такая Миссис Сигсби?

— Сука-Королева, — сказал Джордж. — Ты с ней познакомишься, и мой тебе совет — не дерзи ей. Она не любит, когда ее дерзят.

— Ты ТП или ТК? — Спросила Айрис.

— ТК, я полагаю. — На самом деле это было гораздо больше, чем предположение. — Иногда вокруг меня что-то движется, и поскольку я не верю в призраков, то, наверное, это делаю я. Но этого вряд ли должно быть достаточно… — Он замолчал. Должно быть достаточно, чтобы меня сюда упекли, вот что он подумал. Но все же он был здесь.

— ТК-плюс? — Спросил Джордж. Он направился к одному из столов для пикника. Люк последовал за ним, в сопровождении двух девушек. Он мог вычислить приблизительный возраст леса, который их окружал, он знал названия сотен различных бактерий, он мог рассказать этим детям о Хемингуэе, Фолкнере или Вольтере, но он никогда не чувствовал себя более отсталым.

— Понятия не имею, что это значит.

— Так они называют таких детей, как я и Джордж, — сказала Калиша. Лаборанты, надзиратели и врачи. Мы не должны этого знать…

— Но мы знаем, — закончила Айрис. — Это то, что все называют секретом полишинеля. TK- и TП- плюс могут делать это, когда захотят, хотя бы иногда. У меня же все движется только тогда, когда я злюсь, или действительно счастлива, или напугана. Тогда это происходит непроизвольно, как чихание. Так что я простой середнячок. Они называют середнячков розовыми ТК и ТП.

— Почему? — Спросил Люк.

— Потому что если ты просто обычный человек, то на твоей папке есть маленькая розовая отметка. Мы также не должны видеть и то, что находится на и в наших папках, но однажды я свою папку увидела. Иногда они крайне неосторожны.

— Ты должен следить за своими поступками, иначе они будут крайне небрежно относиться к твоей заднице, — сказала Калиша.

— Розовые получают больше тестов и больше уколов, — сказала Айрис. Меня погружали в бак. Это было отстойно, но не так уж, чтоб очень.

— Что…

Джордж не дал Люку закончить вопрос.

— Я ТК-плюс, на моей папке нет ничего розового. Ноль розового для этого ребенка.

— Ты видел свою папку? — Спросил Люк.

— В этом нет необходимости. Я просто крут. Смотри.

Не было никакой особой концентрации типа индийских свами, ребенок просто стоял, где стоит, но произошло нечто необычное. (По крайней мере, Люку это показалось необычным, хотя ни на одну из девушек это не произвело особого впечатления). Москитное облако, кружившее над головой Джорджа, сдуло назад, образовав нечто вроде кометного хвоста, словно в них ударил порыв сильного ветра. Только никакого ветра не было.

— Видишь? — Сказал он. — TK-плюс в действии. Только длится это недолго.

Это было правдой. Москиты уже вернулись, кружа вокруг него и держась на расстоянии только из-за спрея, которым он был обмазан.

— Тот второй бросок в корзину, — сказал Люк. — Ты мог бы заставить мяч упасть?

Джордж с сожалением покачал головой.

— Я бы хотела, чтобы они привезли действительно мощного TK-плюс, — сказала Айрис. Ее волнение по поводу встречи с новым ребенком сошло на нет. Она выглядела уставшей, напуганной и старше своего возраста, который Люк оценил примерно лет в пятнадцать. — Того, кто сможет телепортировать нас отсюда нахер. — Она села на одну из скамеек у стола для пикника и закрыла глаза рукой.

Калиша села рядом и обняла ее.

— Нет, давай завязывай грустить, все будет хорошо.

— Нет, не будет, — сказала Айрис. — Посмотри на это, я же подушечка для булавок! — Она протянула к ней руки. На левой были два лейкопластыря, а на правой — три. Затем она быстро потерла глаза и надела то, что, как предположил Люк, было ее маской. — Итак, новичок — ты можешь передвигать вещи, когда захочешь?

Люк никогда не говорил о сверхразумной способности — также известной как психокинез — кроме как с родителями. Его мама сказала, что люди будут бояться, если узнают. Его отец сказал, что это самое незначительное в нем. Люк был согласен по обоим пунктам, но эти дети не были напуганы, и здесь это было важно. Это было ясно как день.

— Нет. Я даже не могу пошевелить ушами.

Они рассмеялись, и Люк расслабился. Место было странным и страшным, но, по крайней мере, эти дети казались нормальными.