Институт репродукции

В этот момент раздается звук, словно резко опрокинули на пол ведро воды. Игорь резво отскакивает от кресла в сторону, подхватывая полы халата.

У Андруса отошли воды.

– Настя, швабру скорей! – громко командует Игорь. И шепотом добавляет: – Захвати там длинные перчатки до локтя – он, небось, совсем необследованный.

– Чего это я вдруг необследованный? – громко возмущается Андрус. – У нас все-таки предприятия общепита. Каждые три месяца анализы все сдаем. Мам, покажи им мою медкнижку.

Тут у него перехватывает дыхание, лицо из бледного делается багровым, он приподымается на локтях, напрягается изо всех сил…

Черт с ней, со шваброй, и с перчатками тоже! Я подскакиваю к креслу, накрываю ладонью прорезывающуюся головку, начинаю ее сгибать, другой рукой давлю на промежность, одновременно командуя, приказывая, почти умоляя:

– Андрус, дыши! Дыши, тебе говорю, не тужься пока, потерпи немножко, пожалуйста! Ведь вот сейчас все основанье хуя к чертям разнесет, как ты потом ссать стоя будешь? Дыши, дыши по-собачьи, вот так, вот так, осторожненько, вот, вот, сейчас, погоди, умница, умница, есть! Андрус, у тебя девочка!

Осторожно перекладываю скользкого от слизи младенца к родителю на живот. Он инстинктивно обхватывает ее рукой, прижимает к себе, держит крепко, чтоб не упала. Малышка чуть-чуть приподнимает головку, они смотрят друг на друга – знакомятся. Андрус неуверенно улыбается:

– А она точно девочка? Не как я?

– Абсолютно точно! – уверяю я, отделяя плаценту и шлепая ее в раковину для мытья рук, за неименьем других вариантов.

– Три часа восемнадцать минут! – констатирует Игорь, делая соответствующую запись в компьютере. – Родился ребенок, живой, женского пола, закричал сразу, Апгар – он скашивает глаза в нашу сторону – 9—10.

– Девочка! – растроганно шепчет женщина. – Настоящая девочка! Можно мне посмотреть?

*

Андрус лежит в кровати на спине, согнув тощие, жилистые ноги в коленях. На нем нелепая больничная пижама в паровозиках и мячах. На животе у него ребенок, как бы сидит, спинкой опирается на колени, руки Андруса крепко держат его под мышки. Ее – ведь это же девочка. На тумбочке у кровати бутылка с соской.

– Ты кормишь ее из бутылочки? Зачем, у тебя ведь есть молоко!

– Уже нет. Я таблетки выпил, чтоб не было.

– Почему?!

– Менеджер велел. Сказал – иначе ты у нас всю сцену молоком заливать будешь. Не прикольно как-то получится.

– Они тебе что, и отпуска декретного не дадут?

– Хм. Ну вот сейчас у меня типа отпуск. Уже четыре месяца отпуск. Они ж не могли меня с таким брюхом на людИ выпускать, верно? Так сколько им еще, по-твоему, ждать? И так уже сплошные убытки. Люди приезжают издалека, платят черти какие бабки, только чтоб на меня посмотреть, а в итоге получают шиш. Тоже ведь не прикольно.

– Андрус, это твоего менеджера ребенок?

– Откуда я знаю? Ну и вопросики у тебя!

– Но можно ведь сделать экспертизу.

– Зачем? Кому это, по большому счету, надо? Она дочка моих мамы и папы, они уже и документы все сделали. Счастливы оба до усрачки. Наконец-то, после стольких лет, нормальный ребенок, такой, как хотели, не мальчик, правда, но ладно, переживут. Я им больше на фиг не нужен, могу хоть сейчас идти куда угодно, можно больше не притворятся, что у них есть как бы сын, и они его как бы любят. Не, ты не думай, я на них не в обиде. Я знаю, они старались.

– Что же ты теперь, и домой не вернешься?

– Смотря что считать домом. Буду жить в квартире при клубе. Она у меня уже два года есть. Я, правда, в ней практически не ночевал еще, но жить там можно. Стены звукоизолированы, музыки не слышно, две комнаты с кухней, все удобства. В одной спальня, в другой всякие тренажеры стоят – что мне еще нужно? Буду жить на работе. Руководству удобно – если что, я всегда под рукой. Они с самого начала так предлагали. Мама не захотела.

– А как же девочка? Твоя дочка?

– А чего дочка? Они все равно не дадут мне ее воспитать, как я хочу. Да ладно! Буду приходить к ней иногда в гости.

– А как бы ты хотел ее воспитать?

– Знаешь.. вопросы ты задаешь.. совсем даже не прикольные. Откуда я знаю? Не как меня, это точно!

Дверь распахивается без стука. Входит мама Андруса и высокий, лысый и сутулый мужчина – видимо отец. Женщина сразу бросается к ребенку:

– Андрус! Ну что ж ты делаешь! Она же маленькая! Ее же еще нельзя присаживать!

Они с отцом вдвоем склоняются над малышкой. Принимаются ворковать и сюсюкать. Андрус отворачивается лицом к окну, молча смотрит на проплывающие за окном облака – впрочем, может он их и не видит совсем, откуда я знаю? Я забираю с тумбочки градусник, отмечаю в графике на стенке температуру, и выхожу. За спиной громко шепчутся:

– Нет, зачем Снежанной, Снежанной не надо, еще вдруг волосы потемнеют, совсем тогда глупо будет. Давай лучше Вероникой, как думаешь?

Время половина третьего. Пора мне уже собираться. Минут через пятьдесят полдник закончится, и их выведут на прогулку.

Уж я-то знаю, как бы я воспитала свою дочь, если б мне ее дали!

*

Её не было на прогулке! Ее вообще не было в саду!