Читаем Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь полностью

Завяршальным прыкладам у духу распачатага раскрыцця механізму экс-пансіі мадэрнасці з’яўляецца прынятая ў 1791 годзе Сеймам Рэчы Паспалітай Usta wa Rządowa z dnia 3 maja, больш вядомая нам як Канстытуцыя 3 мая 1791 года [Davies 1982]. З’яўляючыся гістарычна апошнім значным дакументам, выда дзеным гэтай супольнай дзяржавай польскага, беларускага і літоў-скага наро даў, яна адначасова стала першым падобным актам, прынятым на прасторах Еўропы.

Агульнапрынята разглядаць гэтую Канстытуцыю як прамую рэцэпцыю ўсяго комплексу ідэй Асветніцтва па правільнай перабудове соцыуму [Hillar 1992; Lukowski 1994], дададзім ад сябе – распрацаваную не для самай перада-вой на нашым кантыненце сістэмы грамадства. З гэтага боку і сам дакумент, і яго прамыя алюзіі да самых глыбінных слаёў гэтай новай філасофіі наглядна паказваюць, што апісаны намі механізм укіду ідэй, відаць, ніколі не быў проста гульнёй, забавай і перформансам, але ўсё ж раней ці пазней знаходзіў свой шлях у сацыяльную практыку, ствараючы светапоглядныя асновы прыняцця палітычных рашэнняў. І нават калі ў момант прыняцця, як адзначаецца ў не-каторых даследаваннях, Канстытуцыя 3 мая заставалася міфам [Hillar 1992] ці нават утопіяй [Lukowski 1994], значэнне яе тым бягучым момантам не аб-мяжоўваецца. Для наступных гадоў тых сур’ёзных выпрабаванняў, што выпалі на долю Усходняй Еўропы, увасабляючае дасягненні Асветніцтва Ustawa Rządowa стала адначасова і месцам памяці [Davies 1982; Snyder 2003], і ідэа-лам, г. зн. тым, што раней ці пазней павінна было адрадзіцца. Далейшая гісторыя стала гэтаму наглядным пацвярджэннем.

13.3. Рэгіянальная і нацыянальная ідэнтычнасць

У дачыненні да Вялікага Княства Літоўскага можна цытаваць, не баючыся перабольшыць, наступныя словы Гарацыя: «Еxegi monumentum aere perennius». Лепшая ў Еўропе прававая сістэма, развітае кнігадрукаванне на мовах усіх народаў, што былі падданымі Вялікага князя, унікальныя помнікі архітэктуры. І яшчэ той феномен, які немагчыма ўбачыць і памацаць. Мы маем на ўвазе ментальнасць і інтэлектуальную традыцыю, што склаліся ў ВКЛ. Гэта прынцыпы памяркоўнасці да веравызнання, павагі да закона, любові да сваёй агульнай мультыэтнічнай Радзімы [Бортнік 2006; 2008; Падокшын 1990; Па-докшын 2000; Старостенко 2001; 2011].

Многія праявы той кагнітыўнай канфігурацыі практычна забытыя, другія вядомыя толькі жменьцы вузкіх спецыялістаў, а трэція перафарбоўваліся для пабудовы нацыянальных наратываў. Таму менавіта патрэбны даследаванні духу Вялікага Княства Літоўскага з асаблівай увагай да такіх яго кампанен таў, як multiculturalism, поліканфесіяналізм, нацыянальная і рэлігійная талерант-насць. І, нарэшце, важнае пытанне пра лёс гэтай вялікай культуры, якая стала зыходным матэрыялам адразу для некалькіх усходнееўрапейскіх на цый, паколькі падзеленая духоўная спадчына, якую маюць цяпер беларускі, літоў-скі і ўкраінскі народы, ёсць адначасова вынікам нейкіх калізій, што выспявалі ўнутры сапраўднай гісторыі Вялікага Княства Літоўскага, і цесна звязаны з наступствамі больш позніх інтэрпрэтацый, выкліканых імкненнем стварыць на гэтай агульнай спадчыне свае нацыянальныя наратывы. Каласальнае значэнне культура гэтых земляў мае для Польшчы і для Расіі.

Цяперашні момант у развіцці еўрапейскай цывілізацыі дэкларуе пераход да постнацыянальнай стадыі. Ва ўмовах аб’яднання Еўропы [Республика Беларусь – Европейский союз 2013] найбольш прымальным канцэптам з’яўляец-ца мадэль нейкай агульнаеўрапейскай ідэнтычнасці, якая мае не толькі аднолькавыя духоўныя карані, але і непадзельную гісторыю. Аднак для нас відавочна, што агульнаеўрапейская ідэнтычнасць хутчэй за ўсё зможа стаць толькі чарговай сінтэтычнай канструкцыяй з тым жа штучным наратывам, які маюць цяпер усе сучасныя еўрапейскія нацыі [Geary 2002; Левяш 2012]. Вядома, сённяшніх еўрапейцаў многае аб’ядноўвае, пачынаючы ад вызнання рэлігійных прынцыпаў і заканчваючы манерай апранацца. Аднак высунуць чарговы тэзіс, што на працягу двух апошніх тысячагоддзяў усе яны жылі адзінай дружнай сям’ёй, якую толькі зрэдзьчасу раздзіралі дробныя калізіі, было б ужо відавочнай нацяжкай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История последних политических переворотов в государстве Великого Могола
История последних политических переворотов в государстве Великого Могола

Франсуа Бернье (1620–1688) – французский философ, врач и путешественник, проживший в Индии почти 9 лет (1659–1667). Занимая должность врача при дворе правителя Индии – Великого Могола Ауранзеба, он получил возможность обстоятельно ознакомиться с общественными порядками и бытом этой страны. В вышедшей впервые в 1670–1671 гг. в Париже книге он рисует картину войны за власть, развернувшуюся во время болезни прежнего Великого Могола – Шах-Джахана между четырьмя его сыновьями и завершившуюся победой Аурангзеба. Но самое важное, Ф. Бернье в своей книге впервые показал коренное, качественное отличие общественного строя не только Индии, но и других стран Востока, где он тоже побывал (Сирия, Палестина, Египет, Аравия, Персия) от тех социальных порядков, которые существовали в Европе и в античную эпоху, и в Средние века, и в Новое время. Таким образом, им фактически был открыт иной, чем античный (рабовладельческий), феодальный и капиталистический способы производства, антагонистический способ производства, который в дальнейшем получил название «азиатского», и тем самым выделен новый, четвёртый основной тип классового общества – «азиатское» или «восточное» общество. Появлением книги Ф. Бернье было положено начало обсуждению в исторической и философской науке проблемы «азиатского» способа производства и «восточного» общества, которое не закончилось и до сих пор. Подробный обзор этой дискуссии дан во вступительной статье к данному изданию этой выдающейся книги.Настоящее издание труда Ф. Бернье в отличие от первого русского издания 1936 г. является полным. Пропущенные разделы впервые переведены на русский язык Ю. А. Муравьёвым. Книга выходит под редакцией, с новой вступительной статьей и примечаниями Ю. И. Семёнова.

Франсуа Бернье

Приключения / Экономика / История / Путешествия и география / Финансы и бизнес
Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых»
Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых»

Во второй половине 1960-х — 1970-х годах не было в Советском Союзе человека, который не знал бы, кто он — Алексей Николаевич Косыгин. В кремлевских кабинетах, в коридорах союзных и республиканских министерств и ведомств, в студенческих аудиториях, в научно-исследовательских лабораториях и институтских курилках, на крохотных кухнях в спальных районах мегаполисов и районных центров спорили о его экономической реформе. Мало кто понимал суть, а потому возникало немало вопросов. Что сподвигло советского премьера начать преобразование хозяйственного механизма Советского Союза? Каким путем идти? Будет ли в итоге реформирована сложнейшая хозяйственная система? Не приведет ли все к полному ее «перевороту»? Или, как в 1920-е годы, все закончится в несколько лет, ибо реформы угрожают базовым (идеологическим) принципам существования СССР? Автор биографического исследования об А. Н. Косыгине обратился к малоизвестным до настоящего времени архивным документам, воспоминаниям и периодической печати. Результатом скрупулезного труда стал достаточно объективный взгляд как на жизнь и деятельность государственного деятеля, так и на ряд важнейших событий в истории всей страны, к которым он имел самое прямое отношение.

Автор Неизвестeн

Экономика / Биографии и Мемуары / История
Корпократия
Корпократия

Власть в США принадлежит корпорациям, а в самих корпорациях все подчинено генеральному директору. Как вышло, что некогда скромные управленцы, чья основная задача — изо дня в день работать на интересы акционеров и инвесторов, вдруг превратились в героев первых полос деловой и «глянцевой» прессы? Почему объем их вознаграждения — десятки миллионов долларов — сравним с доходами деятелей шоу-бизнеса или спортсменов? На каком основании гендиректор, при котором акции компании упали в цене, все равно, покидая свой пост, получает солидное выходное пособие? О причинах сложившейся ситуации и о том, как ее изменить, рассуждает юрист и бизнесмен, посвятивший себя борьбе за права акционеров. Корпократия (лат. corporatio — объединение, сообщество + гр. kratos — власть) — власть корпорации: форма государственного устройства, при котором высшая власть принадлежит корпорациям и осуществляется непосредственно ими либо выборными и назначенными представителями, действующими от их имени.

Роберт Монкс

Экономика / Публицистика / Документальное / Финансы и бизнес