Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь

Раскрытие внутренних задатков личности, имеющих явно выраженную творческую доминанту, напрямую связано с обнаружением и использованием нестандартности и нетривиальности самого способа мышления, восприятия, смыслообразования, выбивающихся из системы типичных культурных стереотипов. Отличительной чертой творческой интеллектуальной элиты является ее «инакомыслящее пограничье», стремление к созданию поля вариативных возможностей. Возникающие в зонах пограничья «инновации способны более или менее радикально изменить облик актуальной культуры, а вслед за тем и актуальность социума, способствовать их прогрессивному развитию (созданию новых ценностей и отношений, обогащению социокультурных форм и наполнению их новыми смыслами и значениями)» [Кондаков 2002, с. 164].

Белорусская культура по своей сущности и природе, геополитической специфике традиционного для нее пространства является культурой пограничного (межцивилизационного) состояния. На ее становление и формирование оказывали влияние те процессы, которые происходили преимущественно в польской и русской культуре как культурах с наиболее стабильными, непрерывными фазами развития.

Вот почему семантическое пространство культуры Беларуси предстает принципиально неоднородным, интертекстуальным, своеобразно преломившим базисные коды смежных культур. Именно пограничье культур интенсифицирует возникновение культурных артефактов, отличающихся особой смыслопорождающей и семантико-смысловой наполненностью, что в итоге ведет к созданию принципиально новых, в границах устоявшегося историко-культурного пространства, значений и ценностей. При этом не происходит размывание базисных, аутентичных смысловых структур, форм, матриц национального семиозиса (семиозис – от греч. sema – знак – процесс знакового обозначения мира понятий, вещей, представлений в становлении, развитии и функционировании). Интериоризация (от лат. interior – внутренний) здесь – осознанное усвоение, «обживание» структур внешней социальной деятельности) суперстратных культурных доминант нисколько не свидетельствует о полном вхождении субстратной культуры (традиции) в ценностно-смысловое поле близкородственных или иных пограничных культур, не означает их маргинального, второстепенного характера. Процесс обживания инокультурного контекста происходит в большей мере по принципу взаимодополнения и взаимообогащения посредством постановки и решения насущных проблем общественного и культурно-исторического развития. Именно внутренняя диалогичность, как ее понимал М. Бахтин, становится предпосылкой обогащения и развития единого культурно-исторического интер– (гипер-) текста, что является важнейшей составляющей и феноменологии, и социодинамики культур. Придавая большое значение слову и, в большей степени – стилю, понимаемому в более расширительном значении (напр., стиль жизни, стиль культуры и т. д.), мыслитель писал: «Отношение к чужому слову, к чужому высказыванию входит в задание стиля. Стиль органически включает в себя указания вовне, соотнесенность своих элементов с элементами чужого контекста. Внутренняя политика стиля (сочетание элементов) определяется его внешней политикой (отношением к чужому слову). Слово как бы живет на границе своего и чужого контекста» [Бахтин 1975, с. 97].

Отмеченное обстоятельство имеет прямое отношение и к процессу становления белорусской литературы начала ХХ века. Сам факт заимствования «концентрата позитивного опыта» (А. Шахназарова) в пределах соответствующей субсистемы может свидетельствовать о том, что литература стремилась к сгармонизированности, упорядоченности своей системы путем обращения к уже апробированным, успешно зарекомендовавшим себя формам, приемам, семантическим структурам. Для белорусской культурологической модели основополагающей является категория красоты, гармонии. Она стала продолжением той концепции мира и человека, что проявила себя уже в народной мифологии и фольклоре. Обожествление изящных, высоких форм жизни означало заодно и отрицание дисгармоничных. Истоки этой дисгармонии видятся как результат недостаточной этнокультурной сформированности, выразительности своего облика, неполноты культурно-цивилизационных форм и национальных оснований искусства. Все это создает культурную платформу, на которой сходятся, по сути, все поиски культурно-национального возрождения.