Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь

Инкультурация в пограничной области художественно-эстетических и ценностно-смысловых пластов культуры прошла этап глубокой культурно-исторической адаптации, усваивалась с учетом реальной социокультурной востребованности и целесообразности, а также потенциальной способности к формированию структуры генного кода национальной культуры. Другими словами, из области изначально «периферийной» нововведения постепенно переходили в разряд консервативно-охранительных, «ядерных» моделей, приобретающих институциональное, кодифицированное качество актуальной культуры – уже не только национальной, но и общечеловеческой, планетарной. В использовании и соединении разных художественных доктрин, целых пластов культуры тот же Богданович нисколько не уступает модернистам, для которых не существовало никаких культурных, временных или пространственных барьеров. «Космополитизм» поэзии Богдановича являлся одним из путей заполнения культурной ниши, свидетельствовал о принадлежности к культурным ценностям человечества, сопричастности к проблемам современной цивилизации.

Универсализм Богдановича распространяется и на его мировоззрение. Прослеживается очень тесная связь поэта с философско-культурологическим движением того времени, поисками возможности создания «мировой религии», в основу которой ложились различные мировоззренческие и историко-культурные доктрины: «мировая религия» Канта, различные варианты пантеизма, связанные с особенностью национальных мифологических представлений, ницшеанские аллюзии, «теория символов» Плеханова. Богданович воспринимал культурный и философский опыт человечества как единое и неделимое целое. Это доказывает ту истину, что культуростроительство, в самом расширительном значении этого слова, с необходимостью сопряжено с диалогом культур, с их полисубъектным многоголосием, «полифонией» (по Бахтину).

14.7. Интеркультуральный смысл художественного наследия

В культуре – и прежде всего в культуре, имплицитно содержащей в себе артефакты индивидуального и исторического бытия, – создается особое пространство взаимодействия, коммуникативности, диалога, смысловое пространство отношений. Вот почему и «ядерные», и «периферийные» доминанты культуры в конце концов находятся в состоянии перманентного взаимообогащения, динамики, что облегчает процесс их социализации, активного фазового задействования на определенных этапах культурогенеза. Именно смешанные, гибридные формы, полученные в результате культурного синтеза, переплавки и переплетения самых разных гетерогенных структур, обладают достаточной внутренней цельностью, жизнеспособностью, что дает им шанс стать образцами содержательности, художественного совершенства, неподражаемой идейно-эстетической глубины.

Процесс синтезирования форм, имеющих разное культурно-генетическое происхождение, потенциально расширяет феноменологические возможности автохтонной культуры, открывает множество альтернативных возможностей социокультурной динамики, в том числе и реальную возможность перейти в ранг культурной традиции, социокультурной модели, культурологического фрейма (от англ. Frame – рамка), способствующего личностной и национальной идентификации, мировоззренческому росту самопознающего субъекта. Именно фреймы, по утверждению Кондакова, «организуют мировосприятие и поведение людей, аккумулируя в себе типическую и потенциально возможную информацию, которая ассоциирована с тем или иным концептом. В этом смысле концептуальные фреймы, будучи культурно-исторической, конвенционально обусловленной формой организации знаний о мире, одновременно и объективны, поскольку формируют мировоззрение и управляют поведением людей «извне», так сказать, «от имени» культуры, к которой они исторически принадлежат, то есть коллективного национального опыта, и субъективны, так как люди сами договариваются о том, что считать в данной ситуации наиболее существенным или нормативным в познании и поведении, в переживании и творчестве» [Кондаков 2002, с. 158–159].

В белорусской национальной литературной традиции такими фреймами могут являться слова и выражения, словообразы: «родная старонка», «родны край», «забраны край», «жыве Беларусь!», «маці-Радзіма», «песня», «пясняр», ассоциативно и контекстуально соотносящиеся с именами Купалы и Богдановича. Из субъективно-персонифицированного, узкохудожественного они попадают в разряд концептуально значимых национально-культурных знаковых кодов, формирующих мировоззрение людей, приобретают непреходящее культурно-историческое значение и ментальную устойчивость среди носителей определенной культурной ойкумены, к которой они исторически принадлежат. Другими словами, они вписаны в систему национальной культуры, обладают ярко выраженной экзистенциональной (= национальной) маркированностью, заключают в себе ее значения и смыслы.