Интеллигенция в поисках идентичности. Достоевский – Толстой

Можно лишь условно разделить его критиков на «последователей» и «противников». Одним из ярких его оппонентов стал Вл. С. Соловьев, который в своих «Трех разговорах» (1900) подверг ядовитым насмешкам, как христианское учение Толстого, так и его критику власти, а также пацифистское мировоззрение. С особым сарказмом в адрес своего оппонента он произносит следующее: «Новый владыка мира был прежде всего сердобольным филантропом – и не только филантропом, но и филозоем. Сам он был вегетарианцем, он запретил вивисекцию и учредил строгий надзор за бойнями; общества покровителей животных всячески поощрялись им» // Соловьев В.С. Три разговора // Соловьев В.С. Соч в 2-х т. М.: Мысль, 1988, Т. 2. С. 746–747). Русский философ стал одним из первых в ряду тех многочисленных гонителей, которые в учении Толстого увидели не борца с мировым злом, но чуть ли не главную «причину» мировых войн и революций, а в нем самом антихриста, живое воплощение зла. Г.П. Федотов иронически заметил, что соловьевский антихрист гораздо лучше реального Толстого: «Ни одной чертой гениальный сверхчеловек, примиритель всех противоречий, завершитель культурного дела веков не напоминает одностороннего и антикультурного моралиста из Ясной Поляны» // Федотов Г.П. Об антихристовом добре // http://www.vehi. net/fedotov/soloviev.html. Беспощаден к Толстому и Лев Шестов, выводя его имя под общим антихристовым «грифом» с Ницше. Шестов Л.И. Добро в учении графа Толстого и Фридриха Ницше (Философия и проповедь). Соловьевский образ Толстого-антихриста, который «заменил собой Христа», стал штампом в риторике русской православной церкви: «Учение Священного писания и Отцов православной Церкви об антихристе». Свято-Троицкий и Ново-Голутвин монастырь, 1992; идеи Церкви развили ряд религиозных мыслителей и деятелей: Иоанн Кронштадтский, Иван Ильин и другие. В современной отечественной литературе эта мысль лишь повторяется без каких-либо новейших аргументов. См. Кантор В.К.: «Если Ницше выступал с твердым неприятием христианства и всех тех духовных ценностей европейской культуры, которые были ею порождены, то Толстой пытался собой подменить Христа». Кантор В.К. “Крушение кумиров”, или Одоление соблазнов (Становление философского пространства в России). М.: РОССПЭН, 2011. С.349. Современный писатель П.В. Басинский напрямую использует мифологические оппозиции святого и грешного как хорошего и плохого в своем сочинении против Толстого. Подр.: Басинский П.В. Святой против Льва: Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды. М.: АСТ, 3013. Этот же прием он использовал и при противопоставлении «ужасного» отца (Л.Н. Толстого) и «прекрасного» сына (Л.Л. Толстого), пользуясь великими именами, как «погремушкой». Как было замечено в одной рецензии: «Шум поднят, а в памяти ничего». Абросимова В.Н. И ходят мародеры в наш зоомагазин // Вопросы литературы. Спец. выпуск. № 3. 2016. С.7. В Дневнике от 4 июля 1895 года Толстой, как мне кажется, ответил сразу всем своим, как сказал бы В.В. Набоков, «присяжным критикам»: «добро, обличающее людей в их зле, совершенно искренно принимается ими за зло. Так что милосердие, смирение, любовь даже представляется им чем-то противным, возмутительным. Ничто очевиднее этого явления не доказывает того, что главная деятельность человека – совершенствование его – состоит в уяснении сознания» (Толстой, 53, 45). Речь идет об уяснении религиозного сознания, основанного на личностном понимании религиозных истин, оценивании каждой из них через моральные критерии и собственные поступки.

Толстой, как принципиальный противник всяческого насилия одинаково не приемлет ни интеллигентской, ни правительственной, ни идеологической его разновидности.

Но, несмотря на категорическое неприятие интеллигенции Толстым, многие из тех, кто себя причислял к этой номинации, с пиететом относились к его личности. «Сближение» производилось на «общей почве» противоречий и оппозиционности по отношению к власти. Принцип бинарного сознания, инверсии ценностей, характерный для русской интеллигенции, приписывался Толстому не раз, начиная с известной оппозиции Толстого-художника и Толстого-мыслителя[234], идеи двух Толстых: природного и искусственного[235] и заканчивая многочисленными попытками соединения несоединимого: рационализма и веры, мистицизма и эмпиризма, протестного слова и призывов к неучастию / неделанию.