Интриги дядюшки Йивентрия

Йозефик проснулся и медленно сел. К моменту, когда он разлепил глаза и проморгался, водитель уже исчез. Он взял чемодан и вышел из автобуса. Вероятно, он оказался на городской площади, но света, исходящего от единственного фонаря в самом ее центре, явно не хватало для осмотра города. К фонарю были прикреплены указатели с названиями улиц. Час был действительно поздний. Света в окнах не было, а темнота не позволяла выяснить, есть ли эти окна вообще. Где-то за городом завыли волки. К их вою примешивался стон страдающего зубной болью бога охоты Хапеля.

Порывы неожиданно сильного ветра продирали до костей. Либо до Нюрлига лето не дошло, либо городку не объяснили, как им пользоваться. Йозефик подцепил еще сонного Йойка и пристроил на шее в качестве мехового воротника.

– Нюрлиг, наконец-то Нюрлиг, – сказал Йозефик и поежился. У него появилось ощущение, что в ответ на его слова из темноты на него очень недобро посмотрели.

Еще одна ария в исполнении волков напомнила Йозефику о том, что час, должно быть, поздний и надо поторопиться к дому дядюшки. Он подошел к фонарю и, к радости своей, нашел среди табличек одну, указывающую направление к замку Хлейнглогт. На ней кто-то заботливый нацарапал гвоздем: «шоб ты здох Старый Чорт».

Йозефик вынул из чемодана револьвер и неумело зарядил. Оставшиеся патроны он высыпал в карман брюк, а револьвер засунул за пояс. Только после этих приготовлений он пошел по узкой улочке в указанном направлении. За пределами круга света, отбрасываемого фонарем, мрак был кромешный. Улочка немного заворачивала, и вскоре фонарь исчез из виду.

Некоторое время Йозефик шел, просто пытаясь держать направление, но, после того как несколько раз споткнулся и налетел на стены, это стало бессмысленным.

«Как глупо. Проделать такой путь. И остаться спать, можно сказать, на пороге», – грустно подумал он и посмотрел на небо.

Небо текло рекой, полной звезд, между берегов, образованных нависающими над улицей домами. Йозефик просиял и пошел дальше, глядя на небо. Шея немного ныла, и Йойк начал возмущенно копошиться, но в целом идти было можно. Естественно, сначала Йозефик пошел не в ту сторону и вернулся на городскую площадь. Но со второй попытки темная улочка вывела его куда надо.

Улица заканчивалась у каменного моста, изогнувшегося через расщелину, по дну которой грохотал поток. За мостом были ворота замка. Его башни и шпили торчали кинжалами из силуэта горы и ничего доброго незваным гостям не предвещали. Архитектурное воплощение ночных кошмаров, которое уже не у одного поколения жителей Нюрлига развило хроническое недержание и бессонницу.

У ворот горела единственная газолиновая лампа. Ее свет казался ничтожным в окружении столь разных, но столь могущественных видов тьмы. Несмотря на это, Йозефик постарался оказаться рядом с ней как можно скорее. Когда он пересекал мост, ледяной ветер из ущелья впился в него со всем возможным тщанием. У молодого человека даже во лбу заныло от холода.

Оказавшись у ворот, Йозефик понял, что сейчас действительно стоит на пороге и понятия не имеет, как попасть внутрь. Замок казался мертвой черной грудой камня, еще более негостеприимной, чем окружающие его горы. А ворота были действительно воротами. Никаких маленьких дверок для котов или почтальонов в них не было. Две покрытые шипами и потеками ржавчины стальные плиты. Стучаться в такие двери бесполезно. В них даже ломиться с тараном бессмысленно.

Йозефик все же постучал. Гадкая ноющая боль поползла по замерзшей руке, а ворота не издали ни единого звука. Вир Тонхлейн собрался уползти от логова вир Тонхлейна как побитая собака, но тут ворота приоткрылись, и ему в лоб уперлась ледяная трехстволка.

– Чего надобно, сударь, мда? – проскрипел старческий голос с ясно слышным шамканьем вставных зубов.

– Это замок Хлейнглогт? – спросил Йозефик, чувствуя, что холодный треугольник уткнувшихся ему в лоб стволов скоро застудит ему мозги.

– Мда, уж сколько себя помню, – говоривший был явно стар, но рука его не дрожала.

– Йивентрий вир Тонхлейн, покойный хозяин… – начал объяснять Йозефик, чувствуя, что вот-вот окоченеет. И это почти в третий день лета.

– Мда. Мда. Покойный, – сказал голос и отчего-то хихикнул.

– Я его племянник.

– Покойный? – удивился голос. Руки у него, может, и не дрожали и были по-юношески крепки, а вот разум, похоже, не очень.

– Почти! – внезапно разозлился Йозефик. – Отойди в сторону, старик!

Он отодвинул ружье в сторону, и оно стукнуло дулом об каменные плиты пола. Нисколько не сомневаясь в своих правах, Йозефик вошел в ворота. Внутри замкового двора было ничуть не светлее.

Йозефик совершенно не знал, куда идти дальше, и столь многообещающе начавшийся штурм захлебнулся. Зато тут не было ледяного ветра.

– Мда, так вы, стало быть, молодой господин вир Тонхлейн? – с интонацией божественного откровения проклекотал старик. – Я Клодвиг, дворецкий, мда.