Иоанн Безземельный, Эдуард Третий и Ричард Второй глазами Шекспира

Ну вот, появляется некоторая ясность: королева – это в данном случае и в самом деле Изабелла Французская, раз ей велят возвращаться во Францию. Только Шекспир сделал ее лет на 10 постарше. Почему в монастырь? Да все просто: по понятиям того времени женщина-дворянка должна быть или земной женой, или невестой Христовой, других вариантов дамам не предлагалось. Любую вдову немедленно сватали следующему супругу, порой даже не дожидаясь, пока истечет приличествующий срок траура. Не хочешь замуж – добро пожаловать в монастырь. Ах, и туда не хочешь? Тогда плати изрядную сумму в казну и получай специальное разрешение жить самостоятельно. Еще в XIII веке, при Иоанне Безземельном, восставшие лорды включили в Хартию Вольностей требование об отмене этого жестокого обычая, но воз был, как говорится, и ныне там, хотя некоторые послабления, безусловно, имели место. Вероятно, Ричард, как его понимал Шекспир, очень любил свою «юную жену» и даже мысли не допускал, что она снова выйдет замуж и станет делить супружеское ложе с другим мужчиной. Что ж, признаем, что Ричард Второй действительно был способен на сильную душевную привязанность: он так любил свою первую жену, Анну Чешскую, и так страдал, когда она умерла от чумы, что даже повелел разрушить замок, где провел самые счастливые месяцы своей семейной жизни.

Королева ошарашена тем, что Ричард сдался на милость победителя и отказался от борьбы за власть.

– Ричард, я тебя не узнаю! Неужели ты стал таким слабым? Или это Болингброк так на тебя влияет? Ты ведешь себя как провинившийся школьник: тебя наказывают, а ты целуешь розгу, которой тебя хлещут. Опомнись! Ты – лев, царь зверей, ты король!

Но Ричарда ее речи не впечатляют.

– Да уж, царь зверей, это точно. В моем окружении одни звери и были, как оказалось, вот я среди них и царствовал. Если бы среди них хотя бы некоторые были людьми, я бы не потерял трон. Ладно, давай езжай во Францию, считай, что с этого момента ты вдова. Может, когда-нибудь кому-нибудь расскажешь при случае мою историю. Может, кто-нибудь даже прослезится от жалости.

ВходятНортемберленди другие.

– Милорд, Болингброк изменил свое решение, – сообщает он. – Вы поедете не в Тауэр, а в Помфрет. Государыня, а вы будьте любезны отбыть во Францию.

Почему в Помфрет? На самом деле в Тауэре Ричард пребывал как раз до того заседания парламента, на котором его официально низложили; на следующий день Ричарду сообщили о его свержении и после этого тайно перевезли в замок Лидс, где продержали около двух месяцев. Это было сделано во исполнение рекомендации лордов, которые посоветовали новому королю Генриху запереть Ричарда в крепости под надзором доверенных людей и не давать ему ни с кем видеться. В Тауэре соблюсти эти условия было бы затруднительно, ибо Тауэр – он же не только тюрьма и арсенал, там королевская резиденция, весь персонал знает бывшего короля, и наверняка среди них найдется немало сочувствующих поверженному монарху.

А вот уже из Лидса его отправили в Помфрет (или Понтефракт), древний хорошо укрепленный замок.

Известие, конечно, не очень приятное для Ричарда. И он, как и множество других персонажей Шекспира, начинает вымещать зло не на том, кто принял решение, а на том, кто о нем сообщил.

– Нортемберленд, ты – та лестница, по которой Болингброк взобрался на мой трон. Но когда-нибудь это обернется против тебя самого. Ты ведь помог Болингброку захватить все королевство, а он тебе, даже если будет очень щедрым, отдаст куда меньше. И ты обидишься, тебе будет мало. Знаешь, что будет дальше? Болингброк поймет, что ты рассчитывал на большее и остался недоволен. При этом он ведь не забудет, что ты – делатель королей, вон как ловко ты ему помог схватить корону. А раз ты сумел помочь ему влезть на трон, то так же легко сможешь его и спихнуть оттуда. Он начнет тебя бояться и ненавидеть. Эта ненависть вас обоих и погубит.

Нортемберленд, однако, сохраняет спокойствие.

– Мой грех – за него и отвечу, не волнуйтесь. Давайте, прощайтесь, и покончим с этим.

– Мало того, что меня отлучили от законной короны, меня еще и разлучают с законной женой. Двойной развод! – сетует Ричард.

Он нежно и грустно прощается с королевой, после чего говорит Нортемберленду:

– Ладно, разлучай нас. Я поеду на север, где сплошные сырость, холод и болезни, а королева будет жить во Франции.

– Мы что, будем жить врозь? – удивляется королева.

Интересно, а как она думала? Муж арестован, велит ей возвращаться на родину и уходить в монастырь, а она еще какие-то вопросы задает.

– Да, врозь, – подтверждает Ричард.

– Пускай нас пошлют в изгнание вдвоем.

В изгнание! Она что, глухая? Или тупая? Или, может, пока еще плохо знает английский и не понимает, что ей говорят? Какое изгнание, если мужа отправляют в Помфрет под стражей!

– В изгнание и вдвоем – нельзя, это может быть опасным для нынешней власти, – терпеливо объясняет королеве Нортемберленд.

– Тогда я буду вместе с ним сидеть в тюрьме, – упрямится она.