Иоанн Грозный (СИ)

         Медик Роберт, вернувшийся в Англию с русскими, отдельно говорил Елизавете о царском сватовстве. Смущенно докладывал о царском желании пройти королеве  врачебное освидетельствование на возможность к деторождению. Королева отвергла то с унятым негодованием. Беседуя на щекотливую тему с московскими посланниками, Елизавета изволила назвать Иоанна «известным женской красоты любителем» и вместо себя предложила ему в царицы племянницу Марию Гастингс. Про нее и ранее в Москве слыхали. Протеже королевы послам  показали в саду. Дозволили глядеть через заросли на нее,  с женой канцлера графинею Гонтингдонской гуляющую. Географус и Писемский сознавали:   опускают их уровнем ниже, как в случае с племянником. Приходилось только удивляться английской наглости: Марии Гастингс оказалось не одиннадцать лет, как из писем проглядывалось, а тридцать и более. Ошибку англичане объяснили опиской . Канцлер Бромлей наклонился к уху Писемского и прошептал про Гастингс: «Вот она, царская невеста. Королеве угодно показать ее вам не в темном месте, не в комнатах, на чистом воздухе для лучшей оценки».

         Была  английская Мария толста и рыхла, словно тесто. Чванясь, губы раскатывала. Нижняя челюсть выпирала над верхней, щерилась  мелкими рыбьими зубами. Цвет лица был болезненный желтый. Пудра и белила лежали ошметками. Географус, отвечавший  за вкус, покоробился. По причине непривлекательности была лишена английская Мария  брачных притязаний на родине и казалось радоваться бы ей, что царь от королевы снизойдет до нее. Канцлерша говорила с ней о женихе. До подглядывавших доносилось имя Иоанна. И оскорблено замечали: Мария-то кочевряжится, все чего-то о царе недоверчиво выспрашивает.

         Невесту подвели к московитам открывшимся. Послы вблизи ужаснулись. Такая на царских смотринах не то что в две дюжины, в тысячу при отборе не попала бы. Английская Мария поклонилась и глядела прямо, с вызывающей гордостью. Писемский с Географусом врезали в память образ. Художник страстей человеческих повидал немало, ночевал и в подворотне, и в таборе, с бабами спал подчас не для удовольствия – за щи, и тот присел. Царю пощечина наносилась, и все с улыбочкой.

         Писемскому пришлось срочно писать в Москву  об изменении кандидатуры и возраста невесты. Мария заставила  просить себя выйти за Иоанна и казначейшу, и саму королеву, жеманясь на усугубленные злодейства жениха, в Англии известные. Отказывалась сидеть для портрета, вот лицо недавней оспой подпорчено. Непослушание, несговорчивость вопияли. Послы-то знали, как в подобных случаях поступал и царь, и достойнейшие русские мужчины. Писемский прикинул: ежели они с Географусом напишут царю о невесте правду, не сносить им голов. Обсудив с тщательностью,  положили: царь никогда не увидит сей переспевшей страхолюдины. Написали из лести к царю так: «Мария Гастингс ростом высока, стройна, тонка, лицом бела. Глаза  серые, волосы русые, нос прямой. Пальцы на руках долгие». Красавица!

         Несколько месяцев ушло на переписку с Москвой, письма обменивали торговыми кораблями.  Англичане готовили брачный договор, защищавшей права будущей московской царицы и ее потомства. Царь открыто сообщил королеве о рождении у него от Марии Нагой сына Димитрия: с судьбой воюя дал  имя Анастасьиного первенца. Королева поздравила царя через русских послов и торопила с брачным договором. Она не видела препятствия в нынешнем браке Иоанна. Отец ее Генрих VIII шесть раз женился. Нужно - Иоанн разведется.

         Иоанн требовал портрет невесты и ему  послали. Живописец постарался на славу, реализм не одолел. Не дожидаясь результата воздействия сего портрета на обостренные чувства разборчивого азиата, Мария  царю уже отказала. Оперлась на двенадцатилетней давности московские казни. Предубежденная королева аргумент приняла. Отец у нее казнил мать. Свою кузину (Марию Стюарт) сама скоро отправит на эшафот. Королева позволяла  себе позволить не сознавать лицемерия.

         Угостив в Гринвиче послов прощальным  великолепным обедом, Елизавета дала им два письма к Иоанну. В одном благодарила за предложение союза, в другом – приглашала посетить Англию. Королева назвала Альбион второй Россией. В Московию отправлялся особый посланник - Иероним Баус, человек, пожалуй, чересчур прямой для тонких дел.

         Наш же Географус в достатке насмотрелся на театральные представления на берегу Темзы, там раскидывали шатры, сколачивали подмостки. Географус пылал желанием  подобное повторить в России.

         Приняв возвратившихся послов , царь сказал Баусу: