Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле

Молодежь еще никогда не подводила Войтылу. Оправдала она надежды и на этот раз. Литургия в Хоразине, сочетавшая в себе латинский, греческий, маронитский и сирийско-антиохийский обряды, явилась как бы репетицией перед Всемирным днем молодежи в Риме, запланированным на август того же года. Заодно она еще раз показала роль харизматических течений, которые так неистово поддерживал римский папа: территорию под мероприятие отвел Нео­катехуменат — рожденное в Испании движение католиков-мирян, направленное на обращение взрослых к вере[1338]. Закончилось паломничество на оптимистической ноте: Иоанн Павел II отслужил литургию в храме Гроба Господня в присутствии православного и армянского патриархов, а также представителей лютеранского и англиканского духовенства. Отобедав у католического патриарха Иерусалима, на обратном пути в нунциатуру понтифик неожиданно попросил вернуться к храму. Там, в часовне Распятия, выстроенной на месте мученичества Христа, он еще раз помолился, теперь уже в одиночестве[1339].

* * *

Великий юбилей — это совокупность юбилеев малых. В течение года Иоанн Павел II обращался с проповедями к деятелям культуры, рабочим, мигрантам, священникам, полицейским, спортсменам, пожилым, инвалидам и многим другим; на юбилее с участием семей заклеймил однополые браки, на мероприятии с учеными осудил клонирование. А еще он канонизировал Фаустину Ковальскую, причислил к лику блаженных Пия IX и Иоанна XXIII, благословил выпущенного из римской тюрьмы Али Агджу и обнародовал третью фатимскую тайну.

Как известно, вторая из фатимских тайн касалась передачи России под опеку Богоматери. Русский мотив несколько раз звучал в ходе юбилейных торжеств. Поначалу — больше в негативном смысле, когда Кюнг провел параллель между уходом Ельцина и возможной отставкой Войтылы. Сам первосвященник в речи перед дипломатическим корпусом, произнесенной 11 января 2000 года, впервые упомянул войну в Чечне как пример того, что Европа пока не избавилась от «ужасных форм насилия»[1340]. Седьмого мая, во время мессы в память новомучеников, которая прошла в Колизее (месте страстей ранних христиан), Войтыла процитировал митрополита Петроградского Вениамина, расстрелянного в 1922 году: «<…> времена изменились, и появилась возможность претерпеть муку ради любви Христовой»[1341]. Наконец, 4 ноября (в день Казанской иконы Божьей Матери), когда в Ватикане собрались на юбилей руководители государств и депутаты парламентов, с речью выступил Горбачев — единственный неитальянский политик, которому дали слово в присутствии римского папы. Бывший генсек осудил «либеральный фундаментализм», пришедший на смену коммунистическому — мнение, созвучное мыслям Войтылы[1342].

Что за удивительная прихоть судьбы! Два столь разных человека уже более десяти лет твердили одно и то же, хотя один был атеистом, а другой — врагом атеизма. Впрочем, так ли это странно? Ведь Советский Союз тоже делал ставку на поддержку семьи и борьбу с неравенством. Просто раньше его разделяла с Ватиканом идеологическая стена, а теперь, когда социалистический лагерь рухнул, на первый план вышло то, что их сближало.

* * *