Йомсвикинг

– Этого я не скажу тебе. Но знай, брат, пока я нахожусь в Йомсборге, я не могу быть с ней.

Он поднял тесло, перешел к толстой части ствола и продолжил работу.

Больше мы не возвращались к этому разговору, но весь оставшийся день я не переставал думать, кем бы могла быть эта девушка. Единственной женщиной здесь была только Торгунна, но ведь Бьёрн прекрасно знал, что Вагн сделал с тем, кто наградил ее ребенком. Если он полюбил ее, то, должно быть, просто потерял рассудок. Но это могла быть и не она, а девушка из Англии, которую он был вынужден покинуть и о которой мне не рассказывал. Я долго размышлял над этим, мне вспомнилась Сигрид, и боль утраты кольнула меня. Я помню, что повернулся на север, в сторону моря, вглядываясь далеко за укрепление и холмы. Но это продлилось недолго, потому что на лошади прискакал один из людей из нашего дома, Рагнвальд. Он сообщил, что всех просили собраться в длинных домах. Именно этой вести все так ждали.

Мы оставили работу и пошли в длинный дом, там я сел на лавку с Фенриром в обнимку, пока Рагнвальд рассказывал всем находившимся внутри, что Вагн собирается устроить пир в палатах Хальвдана. Я уже слышал о них, палаты находились у одного крестьянина в ближайшей усадьбе. Вагн попросил прийти десять человек из каждого длинного дома. Поэтому Рагнвальд сказал нам встать в круг, после чего достал палку из огня и подбросил в воздух. Когда она приземлилась, он сказал, что тот человек, на которого указывал обугленный край, и пойдет на пир. Так он набрал десять человек, и то же самое было сделано в остальных домах. Я оказался среди этих десятерых человек, а Бьёрн нет. Остальных девятерых я не особо хорошо знал, за исключением Йостейна Карлика. Я отдал Фенрира Бьёрну, прежде чем отправиться на праздник. Мы вместе вышли во двор, где уже собирались остальные. Здесь был и Торкель Высокий вместе с Глимом и другими своими людьми с корабля. Вагн и Аслак стояли на двухколесной тележке, Вагн держал в руках вожжи, оглядывая происходившее вокруг, и, как мне показалось, был очень обеспокоен. Все люди были вооружены, может, он думал о том, что, если будет произнесено хоть одно ругательство, все схватятся за оружие и набросятся друг на друга, поубивав друг друга прямо здесь, на пустыре. Именно поэтому он считал, что надо было поторопиться и побыстрее уйти с хутора. Как только из длинных домов вышли последние мужчины, он сел на коня и стал гнать лошадей. Йомсвикинги следовали за ним длинной цепочкой, а за нами на расстоянии брошенного камня шли Торкель Высокий и его люди.

До соседнего хутора было недалеко. Он прекрасно просматривался с того места, где Ульфар Крестьянин обучал меня мастерству владения мечом. Сразу за мостом в западном направлении шла тележная дорога, она заканчивалась как раз у двора Хальвдана Палаты. У него были норвежские корни, он хорошо жил, снабжая йомсвикингов мясом и зерном. Большую часть своего богатства он потратил на возведение таких огромных и практичных палат, что его даже так и прозвали. Хальвдан Палата был очень толстым, с длинной, заплетенной в косички бородой, он стоял во дворе и принимал нас, одетый в мантию, отороченную мехом, с цепью из золота и янтаря, как будто был каким-то королем. На поясе у него висели два рога, и у каждого из них было свое предназначение, в чем я скоро убедился. Я впервые оказался на его дворе и совершенно не знал, что разумность, царившая в Йомсборге, совсем не имела силы здесь.

Говорили, что в палатах Хальвдана может поместиться триста человек, с людьми Торкеля примерно так и получилось. Мы сели за грубо сколоченные столы, я оказался рядом с Йостейном Карликом и обнаружил, что на северной стороне каждого стола стояла бочка. Вагн, Аслак, Торкель, Глиме и еще некоторые мужчины сели за длинный общий стол, стоявший на земляном валу в центре зала, Вагн и Торкель каждый на своем стуле с торцов. Вокруг вала стояли тринадцать железных жердей, увенчанных черепами диких свиней. Когда все расселись, Хальвдан Палата поднялся вразвалку на земляной вал, где он встал, опираясь на плечо Вагна, прокашлялся, харкнул, потом выпрямился и прокричал на весь зал на ломаном датском, что пришло время пить пиво и веселиться. Мы должны были налечь на пиво, еду и женщин. После этого он снял один рог с пояса, опустил его в бочку с пивом на столе хёвдинга, поднял его над головой и произнес здравицу за Одина.

Люди, сидевшие за столами, быстро передавали друг другу кружки, а человек, находящийся на конце стола, наполнял их пивом и отправлял обратно. Подняли тост за Фрейра, брата Фрейи, бога плодородия и урожая, а Хальвдан Палата тем временем снял второй рог с пояса и поднес ко рту. Раздался низкий звук, который заполнил весь зал. Когда он убрал рог, за столами воцарилась тишина, все ждали важных слов, но этот толстый человек лишь снова поднял рог и поднял еще один тост, а потом прокричал на датском и гётском, что хотел бы, чтобы мы начали пить как настоящие мужчины.