Иосиф

Где-то в марте следующего года, а год шел восемьдесят второй, к нам в Подмосковье приехала мама. Нина Димитриевна! Мы с женой ждали ребёнка, и мама приехала чем-то да помочь. Чем, мы пока не знали, но мама с этой фразой из письма к нам и ехала – «чем-то вам да подмогну». До родов оставалось около двух месяцев, но мы не знали, кто родится. По приезду мама наша в первый же вечер определила – кто. Она с улыбками, шутками провела беременную под руку, осмотрела её и спросила:

– И каво жа ты ждёшь, Паша?

– Казака! – браво воскликнул я.

– Боюсь, – мама покачала головой, – боюсь, ты заблуждаисси. А ну-ка, дочка, присядь.

Жена Светлана послушно села на пол, куда ей указала мать.

– А таперича встань!

Светлана встала.

– Но девочка, тоже хорошо! – радостно объявила мне мать. – Знаешь, как она будет любить и уважать отца родного?! Не то, что мальчишка!

– Я не понял, мам!

– А чаво непонятного я табе сказала?..

Четвертого мая у нас действительно родилась девочка, и назвали мы её Валерией…

Тогда, в марте, мы сидели на кухне, пили чай, неотравленный, и мама продолжила историю, которую поведал нам с братом на Кулиновском пруду управляющий дядя Серёга.

– О-о, Паша! Сколько же народа было! Видимо-невидимо! Суд-то был показательный, в Нехаево проходил. И нас с Авраамовских к Дому Культуры, где суд шел, целая машина приехала. Набитая полным-полно! С Маркиных все бабки приехали. Но такого жа у нас никогда и не было. Катька та страсть, как боялась, аж тряслась, когда сидела за решеткой!

– Её, что, за решёткой держали?

– Да, Паша! Специальную решётку привозили, и она в ней, как в клетке, как зверь, Паша! Страшно, страшно! Она же, дура, сама дитё ещё! Дитё! А в клетке…

– А ты была на суде?

– А как жа! Была, была, ездила…

– Но что значит «дитё», мама? – я, без пяти минут папаша, кипел благородным гневом! – Она, что, не знала, что сотворила? «Дитё»! За всё же отвечать надо!

– О-о, сынок, за всё, конечно, за всё, но главный ответ будет там, перед Богом. Ещё неизвестно, как жизнь её сложится после тюрьмы.

– Посадили?

– Посадили…

– И сколько дали?

– Отправили её на все восемь лет в детскую колонию куда-то в Рязань или под Рязань.

– Да-а, – покачала головой жена. И она в подробностях знала всю эту историю.

– Сурово, – отметил я.

– Когда судья начал зачитывать приговор, все сидели-и –ни гу-гу! И вот, как он сказал – восемь лет, все аж дышать перестали! А потом как поднялись!

– Скольки? Восемь?! Да вы что?! – Зинка Фоломеева первой голос подала.

– Ну, у неё жа сын – милиционер, Борис, да к тому – она соседка Ляксашкина! Кому как не ей, первой выступать? И нам она – сродственница! – непонятно пока, по «какой-такой» логике мама привела родство с Зинкой Фоломеевой, которую я вообще не представлял. Фоломееву. Ни тогда, на пруду, ни сейчас. – Ты знаешь, что она нам сродственница, Зинка Фоломеева?

– Знаю! – рассмеялся я. – Дядя Серёга Попов, управляющий ваш, рассказывал нам с Володей всю ЭТУ историю!

– А-а, так Сергей нам тоже сродственник…

– И это я знаю, мама! И как вы любите всё это упоминать? Сват, брат! Деверь, двоюродный, троюродный, по какому колену, в каком году и на ком женатый! Оно вот нужно нам?!

– Ну а как жа, Паша?! – восстала мама. – Мы жа все, считай, одна большая семья! Вот если посмотреть: и Авраамовские наши, и Лобачи, и Нижняя Речка, и Верхняя, да и Нехаево! Да мы жа, считай, все переплетённые! Все родственники! И када ВОТ такое происходить, как с Катериной, это же общая горя и беда! Все, считай, недоглядели! Вот, Света, – мать обратилась к жене. – Отец наш, Иосиф Палыч, точно такой! – мать пальцем ткнула мне в плечо. – Он в родстве – баран бараном! Один раз на днях, считай, я тебе щас расскажу, один раз…

– Мама! Ты как отец! С кочки на кочку! – перебиваю я. – Давай закончим одну историю, про Катерину! Потом будем прыгать на другую!

– Подожди! А то я забуду. Один раз, Света… Подожди, подожди, сынок, совсем короткая история. Про отца тваво! Пойми, чаво я табе расскажу! Ага. Недавно, совсем недавно, заехал к нам двоюродный …

Я захохотал!

– Да, двоюродный, а что ты хохочешь? Двоюродный брат отца, Илюшка. Ты его, что, не знаешь что ли?

– Знаю, знаю! Дядю Илюшку я помню. По бабушке Варваре.