Ирано-таджикская поэзия

Тайну я хотел сберечь, но не уберег, —
Прикасавшийся к огню пламенем объят.

Говорил рассудок мне: берегись любви!

Но рассудок жалкий мой помутил твой взгляд.

Речи близких для меня — злая болтовня.

Речи нежные твои песнею звенят.

Чтоб умерить страсти пыл, скрой свое лицо,

Я же глаз не отведу, хоть и был бы рад.

Если музыка в саду — слушать не пойду,

Для влюбленных душ она как смертельный яд.

Этой ночью приходи утолить любовь, —

Не смыкал бессонных глаз много дней подряд.

Уязвленному скажу о моей тоске,

А здоровые душой горя не простят.

Не тверди мне: «Саади, брось тропу любви!»

Я не внемлю ничему, не вернусь назад.

Пусть пустынею бреду, счастья не найду, —

Невозможен все равно для меня возврат.

Пускай друзья тебя бранят — им все простится, верь,

Хулою друга верный друг не оскорбится, верь.

Когда разлад войдет в твой дом и все пойдет вверх дном,

Не раздувай огня — судьба воздаст сторицей, верь.

Пока найдешь заветный клад, измучишься стократ, —

Пока не минет ночь, рассвет не возвратится, верь.

Пусть будет ночь любви длинна, — как музыка она,

Не сонной скуки — волшебства она страница, верь.

Но ты у глаз моих спроси, какой бывает ночь?

Как бред больного, ах, она — как огневица, верь.

Когда отрублена рука, о перстне не тужи, —

Стремленьям нет преград, они лишь небылица, верь.

Я знаю, нет у вольных птиц несбыточных надежд,

Они у пленных птиц, — тому виной темница, верь.

Как будто в зеркале, в лице душа отражена,

Коль не грешна душа, она не замутится, верь.

О Саади, когда тебя заботы ввергнут в сон,

То нежный ветер на заре и не приснится, верь.

* * *

Пусть будет выкупом мой дух за дух и плоть твою, о друг!
Готов отдать я целый мир за твой единый волосок.

Речей я слаще не слыхал, чем из медовых этих губ.

Ты — сахар, влага уст твоих — цветка благоуханный сок.

Мне милость окажи — направь в меня разящую стрелу,

Чтоб я рукой, держащей лук, в тот миг полюбоваться мог.

Когда от взоров скрыв лицо, сворачиваешь ты с пути,

Слежу я, не блеснет ли вдруг украдкой глаза уголок.

Ах, не скупись, не закрывай лица пред нами; вид его

Бальзам для тех, кто от любви неразделенной изнемог.

Ты — полная луна, но где ж стан кипариса у луны?

Ты — кипарис, но кипарис не блещет полнолуньем щек.

Увы, тебя не описать, твоей улыбки не воспеть!

Где подобрать сравненья, как найти тебя достойный слог?

Знай, всякий, кто осудит нас за страсть палящую к тебе,

Тебя, увидев раз, тотчас возьмет обратно свой упрек.

Ах, вновь приди! Твой лик еще на сердце не запечатлен.

Сядь, посиди! В глазах твой блеск еще сиянья не зажег.

* * *