Ирано-таджикская поэзия

Жил бакалейщик; в лавке у него
Был попугай, любимый друг его.

Как сторож, днем у входа он сидел,

За каждым покупателем глядел.

И не был он бессмысленно болтлив, —

Он, как оратор, был красноречив.

Неловко раз на полку он порхнул

И склянку с маслом розовым столкнул.

На шум хозяин в лавку прибежал,

Потерю и убыток увидал, —

Вся лавка в масле, залит маслом пол.

И вырвал попугаю он хохол.

Тот, облысев, дар слова потерял.

Хозяин же в раскаянье вздыхал

И бороду, стеная, рвал свою:

«Увы! Я сам затмил судьбу мою!

Да лучше руку мне б свою сломать,

Чем на сладкоречивого поднять!»

Всем дервишам подарки он дарил,

Молясь, чтоб попугай заговорил.

Нахохлившись, три дня молчал певец;

Хоть ласку всевозможную купец

Оказывал любимцу своему,

Надеясь, что вернется речь к нему.

Шел мимо некий странник в этот час,

Без колпака, плешивый, словно таз.

Внезапно попугай обрел язык.

Он крикнул дервишу: «Эй ты, старик!

Эй, лысый! Кто волос тебя лишил?

Ты разве масло где-нибудь разлил?»

Смеялись все стоявшие кругом,

Когда себя сравнил он с мудрецом.

Хоть в начертанье «лев» и «молоко»[57]

Похожи, нам до мудрых далеко.

Мы судим по себе о их делах,

И оттого блуждает мир впотьмах.

Повадно нам — порочным, жадным, злым,

Равнять себя пророкам и святым.

Мол, в них и в нас найдешь ты суть одну,

И всяк подвержен голоду и сну!

Ты пропасти, что разделяет вас,

Не видишь в слепоте духовных глаз.

Два вида пчел в густых ветвях снуют.

Те — только жалят, эти — мед несут.

Вот две породы серн. Одна дает

Чистейший муск, другая — лишь помет.

Два рода тростника встают стеной,

Но пуст один, и сахарный другой.

А что таким сравненьям счета нет,

Поймешь в пути семидесяти лет.

РАССКАЗ О ТОМ, КАК ШУТ ЖЕНИЛСЯ НА РАСПУТНИЦЕ

Сказал сеид шуту: «Ну что ж ты, брат!
Зачем ты на распутнице женат?

Да я тебя — когда б ты не спешил —

На деве б целомудренной женил!»

Ответил шут: «Я на глазах у вас

На девушках женился девять раз —

Все стали потаскухами они,

Как почернел я с горя — сам взгляни!

Я шлюху ввел женой в свое жилье —

Не выйдет ли жены хоть из нее…

Путь разума увлек меня в беду,

Теперь путем безумия пойду!»

РАССКАЗ О НАПАДЕНИИ ОГУЗОВ