Исчезающая ведьма

Мятежники заняли Смитфилд, огромный пустырь за больницей Святого Варфоломея. Немногочисленные растущие там деревья тут же лишились ветвей, а те, что поменьше, и вовсе были срублены, превратившись в топливо для костров, заполыхавших с приходом темноты. Снопы огненных искр вздымались в небо, а пляшущие в сиянии оранжевого пламени людские тени создавали иллюзию, что здесь разбила лагерь армия призраков.

Тем временем ряды мятежников в Смитфилде росли. Вся захваченная из дома снедь, как и та, что удалось раздобыть в дороге, была по-дружески разделена с соседями. В прилегающие к пустырю здания разослали отряды по сотне и более человек.

Монастыри Святого Варфоломея, Святого Иоанна Иерусалимского и Святой Марии были захвачены отрядами, вернувшимися с ценными трофеями в виде кур, уток, свиней и дойных коров. Теперь вся эта живность жарилась на кострах, в которых сгорали доски от разрушенных хлевов, свинарников и курятников, служивших когда-то бедной скотине домом.

Запах жареного мяса и дыма разлился в воздухе, заставив Ханкина истекать слюной и желудочным соком. Он приходил в восторг от одной только мысли, что бывшие жители этих просторных домов теперь знают, каково это — отбирать у других хлеб насущный. От этого каждый отнятый у них кусочек мяса казался ещё заманчивее и слаще.

Фаррингтон начал свою речь. Все вокруг мгновенно замолчали, внимая ему.

— Я получил весть от преданных нам жителей Лондона и от Уота Тайлера, ведущего сюда людей из Кента. Шестьдесят тысяч жителей Кента расположились к югу от реки.

Слушатели оживились. Ханкин затаил дыхание от восторга. Шестьдесят тысяч! Он и подумать не мог, что в Англии живёт так много народу, и это не считая тех, что уже собрались здесь, и все они готовы штурмовать Лондон.

— Люди из Кента уже взяли тюрьму Маршалси и освободили всех заключённых.

В толпе раздались победные возгласы. Ханкин думал, что в тюрьмах сидят лишь воры да убийцы, но их, конечно же, не стали бы освобождать.

— Что за узники там были? — спросил он.

Джайлс пожал плечами.

— Наверняка оклеветанные бедняки, но, кто бы там ни был, они, без сомнения, пополнят наши ряды.

Фаррингтон продолжал ораторствовать.

— Они также ворвались во дворец архиепископа Кентерберийского, того самого подлеца, который был инициатором этой мерзкой подушной подати и всех прочих унижений простых работяг. Архиепископ Садбери — предатель простого люда.

— Предатель схвачен? — раздалось из толпы несколько голосов средь всеобщего заглушающего гула ненависти.

Фаррингтон поднял руку, призывая к тишине.

— Садбери там не было. Говорят, он укрылся в Тауэре вместе с королём Ричардом. Но его дворец был разорён, его облачения порваны в клочья, а все его бумаги и расписки сожжены. Всё, чем он владел, уничтожено. Вы, чьи дома разорили его люди, вы, чьё имущество конфисковано в его казну, все, чей кропотливый труд он пустил прахом, знайте — вы отомщены!

Рёв пронёсся по толпе. В едином порыве люди поднимались на ноги, похлопывая друг друга по спине и скандируя: «Смерть предателям! Смерть предателям!»

Но Фаррингтон явно не собирался заканчивать на этой ноте, хотя ему и понадобилось некоторое время, чтобы успокоить толпу.

— И напоследок, хорошие новости. — Он замолчал, всматриваясь в океан лиц. — Сам король Ричард соблаговолил встретиться с лидерами восстания завтра на южном берегу Темзы.

Все изумлённо выдохнули.

— О Боже! Никогда бы не подумал, что сам король снизойдёт до переговоров с подобными нам, — произнёс Джайлс. — А ведь ему едва исполнилось четырнадцать, он не намного старше тебя, малец. Подумать только!

Джайлс продолжал что-то говорить, но Фаррингтон полностью завладел вниманием Ханкина. В тусклом мерцании факелов его лицо постоянно преображалось, так что порой казалось, будто у него этих лиц тысячи.

— Уот Тайлер передал наши требования самому королю. Он потребует смерти для предателей простого народа! Смерть Джону Гонту, архиепископу Садбери, епископу Кортни Лондонскому, епископу Фордхему Даремскому, Роберту Хейлзу и всем кровопийцам, что душили нас своими налогами. Смерть гадюкам из окружения юного короля, вливающим капля за каплей яд в его уши.

— Уот Тайлер передаст нашу петицию лично в руки королю и потребует, чтобы все перечисленные там предатели были переданы на наш суд, в Истинную Палату общин. Каждый, перечисленный в этом списке, должен быть публично казнён у нас на глазах, а их головы вывешены на Большом мосту рядом с головами всех изменников.

Сердце Ханкина взволнованно забилось. Они собирались казнить архиепископа Кентерберийского и Джона Гонта, самых влиятельных людей во всей Англии! И ему суждено стать свидетелем подобных событий. Впервые с той минуты, когда те люди угрожали его сестре и перевернули вверх дном их дом, бессильный гнев, сжигающий его изнутри, уступил место дикому восторгу. Будто доселе он был бессильно распластан на земле, поваленный сильнейшим противником, но сегодня сбросил обидчика и удар за ударом вышибал из него дух.

Фаррингтон воздел руки к небу, словно священник во время мессы.