Исчезающая ведьма

— Но я не посторонняя. Теперь я дочь Роберта Бэссингема. Это его склад, и я могу гулять здесь, когда вздумается. Фальк не посмеет меня остановить. Жди здесь и считай до... — она наморщила лобик. — До пятисот. Начинай считать, как увидишь, что я поднялась по лестнице. Потом можешь присоединиться ко мне. Тебе надо бы придумать, как увлечь Фалька за собой на склад.

— Нет! — Адам испуганно попятился. — Я говорил, что он со мной сделает. Я и близко к нему не подойду.

— Я не позволю ему причинить тебе вред. Обещаю. Доверься мне. Ты ведь доверяешь мне, Адам?

Леония сжала его руку, не сводя с него пристального взора огромных карих глаз. На ярком солнце в них играли золотистые блики. Адам ни разу не видел льва, за исключением тех, что намалёваны на щитах и гербах, но ему думалось, что, если он когда-нибудь его увидит, то у зверя будут глаза Леонии.

— Делай что я скажу, и всё будет хорошо, вот увидишь.

Она улыбнулась, и Адам невольно задумался, как, должно быть, приятно поцеловать эти пухлые губки, вот только ему это не светит.

Адам наблюдал, как она идёт вдоль пристани, изящно перешагивая через причальные канаты и подныривая под доски и тюки, что проносили мимо неё на своих плечах паггеры. Наконец, она достигла склада. Адам отступил, чтобы лучше рассмотреть лестницу. Леония легко взбежала по ступенькам и скрылась за дверями наверху. Адам начал считать.

— Раз, два, три... сто шестьдесят пять, сто шестьдесят шесть... четыреста девяносто восемь, четыреста девяносто девять, пятьсот.

Он принялся нервно расхаживать взад-вперёд.

Его колени дрожали, когда он приблизился к складу, ему казалось, что его сейчас стошнит. Он медленно двинулся в сторону распахнутой двери. Фальк дремал с закрытыми глазами, свесив внушительных размеров задницу с табурета и задрав ноги на ящик. Связка счётных палочек небрежно лежала у него на коленях.

Несколько мучительно затянувшихся мгновений Адам смотрел на него, подумывая задать стрекача, но Фальк не просыпался. Однако стоило ему развернуться, готовясь уже пуститься наутёк, как Фальк неожиданно хмыкнул и открыл глаза. Он удивлённо моргнул, глядя на мальчишку, и прищурился, пытаясь получше его рассмотреть в слепящих лучах солнца. Затем неуклюже поднялся на ноги. Адам не имел ни малейшего представления о том, как будет заманивать Фалька вглубь склада, но, как выяснилось, в этом не было необходимости.

Фальк схватил его за шкирку и потащил внутрь, встряхивая мальчика, словно собака пойманную крысу.

— Ленивый кусок свиного дерьма. Где тебя носило? Ты должен был находиться здесь, чтобы помогать мне. Подожди, вот придёт твой отец, я всё ему расскажу. Думаешь, твой сопляк-брат случайно на дне оказался? Знаешь, что в море делают с парнями, которые отлынивают от работы? Их привязывают за ноги и тащат под килем корабля, вот так-то. Может, мне тоже стоит привязать тебя за ноги и протащить через Брейдфорд?

Фальк так сильно сжимал шею Адама, что едва не придушил его. Тот отчаянно барахтался в руках надсмотрщика и совсем забыл о Леонии, пока Фальк, вскрикнув, не задрал голову вверх. В то же мгновение Адам услышал, как что-то просвистело у него над головой. Фальк завопил, и до ушей Адама донёсся тошнотворный хруст. Надсмотрщик выпустил его шею и отлетел в сторону, с грохотом обрушившись наземь.

Адам не решался оглянуться, наблюдая за всем боковым зрением. Фальк лежал на спине, его лицо заливала кровь. Белые осколки кости выпирали из-под изуродованной плоти, что когда-то была его носом. Два паггера вбежали в помещение и застыли, разинув рот, в шоке от увиденного.

— Крюк... какого чёрта... как он сорвался? — испуганно бормотал один из них. — Он не мог сорваться сам по себе, не мог!

Адам почувствовал, как две капли дождя упали ему на затылок. Он провёл по волосам и уставился на пальцы, они были в крови. Он попятился, запрокинув голову. В том самом месте, где только что стоял Фальк, массивный железный крюк раскачивался на корабельном тросе, медленно останавливаясь и орошая пол под собой густыми кровавыми каплями.

С ужасом Адам перевёл взгляд на открытую площадку наверху, но там не было ни души, ни единой души.

Глава 47

Чтобы исцелить головную боль, повяжите голову больного верёвкой от повешенного.

Смитфилд, Лондон

— Предали! Нас предали!

Ханкин вместе с остальными стремительно вскочил на ноги, когда всадник проскакал прямо через центр лагеря, расшвыривая эссекцев направо и налево. Он спешился у стен Картезианского монастыря и развернулся к толпе. Люди стекались к всаднику, но их было так много, что перед Ханкином и Джайлсом уже собралась приличная толпа, лишая их надежды расслышать, что он скажет.

С рассветом, лишь только зазвенели колокола во всех церквах города, возвещая о празднике Тела Христова, эссекцы снова двинулись на Олдерсгейт, колотя копьями, ржавыми мечами и посохами по толстым доскам и требуя, чтобы им открыли. Но хотя воротам и полагалась быть открытыми в это время суток, они были наглухо затворены.