Исчезающая ведьма

Желающие тоже поучаствовать подменили тех, кто нёс балку, давая им передохнуть. Они отступили и вновь ринулись на дверь. Потребовалось три или четыре попытки, прежде чем дверные доски с треском разлетелись. Тех, что держали таран, едва не затоптала хлынувшая внутрь толпа.

Изнутри раздались крики и вопли, и мятежники появились вновь, волоча за собой фламандских торговцев, кого за волосы, кого за ноги. Оставшиеся снаружи мятежники набросились на пленников и оттащили их подальше от церкви, скрутив по рукам и ногам. За ними последовала ещё партия фламандцев с приставленными к спине мечами и копьями.

Трое повстанцев вкатили таран в центр толпы, требуя окружающих расступиться и освободить вокруг него место. Одного из фламандских торговцев, видимо, выбранного наугад, вытолкали в центр и швырнули лицом наземь.

Какой-то мужчина схватил его за волосы, задрав голову и уперев его шеей в бревно. Другой вышел из толпы с топором в руках. Толпа испуганно заохала, когда до людей дошло, к чему всё идёт. Человек на земле молил о пощаде, извивался и брыкался, пытаясь вырваться. Две женщины с хохотом сели ему на ноги, полностью его обездвижив.

Роберт отвернулся, но это не помешало ему услышать душераздирающий крик, когда топор вонзился бедняге в шею. Потребовался ещё удар, чтобы заставить его умолкнуть, и ещё два, пока голова с хрустом не отделилась от тела. Роберт обернулся и увидел, как кровь хлещет из разверстой шеи под одобрительный рёв толпы.

Словно вид отрубленной головы был неким сигналом, мятежники, державшие испуганных фламандских торговцев, принялись выталкивать их вперёд, пытаясь поставить на колени. Кого-то перекинули через деревянную балку, а кому-то просто снесли головы, пока они стояли на коленях, — мечами, топорами или кинжалами.

Тем, кто пытался сбежать, кололи ножами и пиками, пока они не падали на землю без сил. Им отпиливали головы без всякого сопротивления. Никто из бунтовщиков не обладал навыками профессионального палача. Повезло тем, кто умер сразу или потерял сознание от первого же удара. Сколько тел было в этой груде трупов?

Скольких обезглавила эта толпа: человек двадцать, тридцать? Роберт сбился со счёта. Брызги крови стекали по беломраморным колоннам церкви, собираясь под ногами толпы в расплывающуюся алую лужу, которая, казалось, просачивается, заполняя каждый уголок улицы.

Тем временем другие выламывали двери близлежащих домов, вытаскивая на улицу мальчиков едва старше Адама и стариков, настолько слабых, что могли идти, лишь опираясь на клюку. Всех их выволокли на площадь перед церковью. Те завопили от страха, завидев груду обезглавленных трупов.

— Я не фламандец! — взвыл один старик. — Не фламандец! Слуга, я слуга.

— Скажи «хлеб с сыром», — потребовали его мучители.

Старик уставился на них в изумлении.

— Скажи «хлеб с сыром»! — настаивали они, дёргая его за бороду.

— Хлеббен зи...

Толпа разразилась хохотом, и старика принудили встать на колени.

Восторженные крики пронеслись по толпе, когда к церкви через улицу протащили высоченного блондина, облачённого в развевающийся парчовый халат.

— Это он. Это купец Ричард Лайонс! Они взяли эту сволочь.

Роберт с ужасом смотрел на всё это. Он знал его чисто внешне, это был один из богатейших купцов Лондона. Когда-то он числился фаворитом при дворе. Конечно же, эти люди не посмеют его тронуть. Но они это сделали. Ричард был крепким человеком и отбивался от захватчиков как мог, но с целой толпой ему было не совладать.

Когда он наконец рухнул на колени в лужу крови, в его прекрасных парчовых одеждах красовалось с полудюжины дыр. Мужчины спорили за право нанести ему смертельный удар, словно охотники, соревнующиеся за честь подстрелить оленя.

Роберт не дождался, когда опустится ржавое лезвие топора. Покачиваясь, он вышел в переулок, пытаясь сдержать удушающие рвотные позывы. Он брёл, едва разбирая дорогу, разве что пытаясь держаться подальше от реки, на север, к воротам, любым воротам. Он смутно понимал, что находится в квартале сапожников. Роберт осмотрелся, пытаясь сориентироваться. Север... Он должен быть там. Если он доберётся до стены, то может идти вдоль неё.

— Вон ещё один, — раздался женский крик. — Я видела, как он вышел из Винтри!

Встрепенувшись, Роберт обернулся на крик. Старуха, подобрав мокрые окровавленные юбки, пританцовывала в причудливой джиге, неистово жестикулируя и кривляясь. Зажмурившись, он отвернулся и ускорил шаг, но чьи-то сильные руки схватили его сзади.

— Это он. Я лично его видел. Это один из тех фламандцев, что пытаются сбежать от правосудия Истинной Палаты общин.

Роберта резко развернули, и он увидел, что его окружил с десяток вооружённых людей. Он потянулся к рукоятке меча, но так редко им пользовался, что сделал это крайне неуклюже. Ему связали руки за спиной, прежде чем он успел коснуться рукоятки.

— Доставить его обратно в Винтри?

— Отведём его в Чипсайд. Там установили плаху.

— Подождите! — начал Роберт. — Клянусь, я не фламандский торговец.

Грязные, запачканные кровью руки прошлись по меховой отделке на его камзоле.