«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

– Мы позволим тебе подняться, только если пообещаешь не говорить, что сюда поднимался, – предупредил его Освальд.

Он обещал. Мы спустили ему лестницу, и по тому, как он повёл себя дальше, каждый может легко судить, что это была за личность. Стоило ему оказаться на чердаке, как он начал на все лады хулить нашу лестницу, а затем ему вздумалось поиграть с поплавковым водяным клапаном. Освальд знал, что этого лучше не делать, однако на Арчибальда предупреждение не подействовало.

– Вам, малышне, конечно, нельзя, но я-то про водопровод прекрасно всё знаю, – заявил он.

И Освальд не смог ему помешать повозиться немного с трубами и клапаном. Затем мы спустились вниз, поскольку не могли и дальше играть в бандитов.

А на другой день, в воскресенье, обнаружилась протечка. Текло не сильно, но равномерно, и в понедельник утром вызвали водопроводчика.

Освальд не знает наверняка, случилась ли протечка по вине Арчибальда, зато точно знает, чтó случилось потом.

Подозреваю, наш противный кузен нашёл часть стихотворения, которое писал про него Ноэль. И конечно же, прочитал. А поскольку человек он подлый, то, вместо того чтобы объясниться с Ноэлем напрямую, подлизался к нему, подарив авторучку ценой шесть пенсов.

Ноэлю ручка очень понравилась, хотя писать чем-нибудь, кроме карандаша, ему противопоказано – из-за манеры пихать орудие для письма в рот. Чернила-то для организма вредны. Во всяком случае, мне так кажется.

Тем не менее Ноэль, довольный подарком, на удивление быстро с Арчибальдом сдружился, и во второй половине дня они куда-то вместе ушли. А потом Ноэль сделался – по неясной для всех нас причине – спесивым словно павлин, а на губах Арчибальда блуждала такая ухмылка, что Освальд просто мечтал ему врезать по шее.

Внезапно мирную тишину счастливого блэкхитского дома прорезали истошные вопли. Слуги забегали со швабрами и вёдрами. И вскорости выяснилось, что с потолка дядиного кабинета ручьями льётся вода.

Лицо Ноэля подёрнулось бледной зеленью. Он глянул на нашего неприятного кузена и глухо проговорил:

– Уведите его.

Элис обняла Ноэля и сказала:

– Уйди, Арчибальд.

Но тот даже с места не сдвинулся. И тогда Ноэль сказал, что мечтал бы вообще никогда не родиться – лишь бы не слышать, чтó теперь скажет отец.

– Но почему? Что случилось, Ноэль? – стала тормошить его Элис. – Просто расскажи нам, и мы поддержим тебя.

– А ты не позволишь ему ничего со мной сделать, если я расскажу?

– Ябеда-корябеда, – с презрением процедил Арчибальд.

– Он заставил меня подняться на чердак, но сказал, что это секрет. Взял с меня обещание никому ничего не рассказывать. И я пообещал. И не расскажу. Только я сделал это, и вода теперь льётся.

– Вот именно! Сделал, ослиные твои мозги. А я тебя всего-навсего разыграл! – торжествуя, воскликнул наш мерзкий кузен и расхохотался.

– Не понимаю, на что ты подбил Ноэля? – попытался выяснить Освальд.

– Он не может вам рассказать, потому что пообещал молчать, а я тоже не стану. Если только вы не поклянётесь честью семьи, с которой так носитесь, никому не рассказывать, что я с этим как-то связан.

Теперь вы окончательно уяснили, что он собой представлял? Мы про честь славного рода Бэстейблов и упомянули-то при нём всего один раз, да и то в самом начале знакомства, пока не убедились, насколько сам он чести лишён, и поняли, что никогда в жизни не назовём его Арчи.

Нам пришлось дать ему слово. Состояние Ноэля вынудило. Он становился всё зеленее и всё громче булькал. К тому же с каждой минутой всё вероятнее становилось появление разгневанного дяди или негодующего отца, которые, несомненно, потребуют объяснений. А объяснений не было ни у кого из нас, кроме Ноэля, который тогда мало чего соображал.

– Мы даём тебе слово, урод, – первым произнёс Дикки.

И все остальные повторили вслед за ним то же самое.

И тогда Арчибальд начал рассказывать, растягивая слова и щупая усы, которых у него не было и, надеюсь, не будет до старости:

– Вот чем кончаются попытки поразвлечь малышню. Я втюхал этой неразумной мелюзге, что при некоторых ранениях врач должен перерезать больному артерию – иначе кровотечения не остановишь. А после добавил, что трубы с водой – те же артерии. Ну, мелкий и спрашивает: «Значит, водопроводчик так их и чинит?» Я подтвердил и добавил, что папаша ваш будет страсть как ему благодарен, когда по возвращении домой увидит, что течь устранена. И тогда он пошёл и сделал это.

– Это ты мне сказал, что я должен так сделать, – уточнил Ноэль, делаясь всё зеленее и зеленее.

– Ступай с Элис, – посоветовал ему Освальд. – Мы поддержим тебя, но слово ты должен сдержать и этого подлого пса не выдать.

Элис увела брата, а мы остались с мерзким Арчибальдом, и Освальд сказал ему:

– Значит, так. Слово я не нарушу, и остальные тоже. Но и тебе мы больше не скажем ни слова до самого конца своих жизней.

– Ой, Освальд! – всплеснула руками Дора. – А вдруг случится красивый закат?