«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

Глава 4 По воде в Китай

Я считаю Освальда очень скромным мальчиком. Тем не менее он вполне сознаёт, насколько живым и изобретательным умом наделила его природа. И отец его с дядей Альберта тоже сознают. Автор однажды слышал их разговор об этом. Продуктивные замыслы и далекоидущие идеи рождаются у него в голове с той же лёгкостью, с какой другие думают о каких-нибудь пустяках.

И вот, осенённый однажды очередным потрясающим планом, Освальд уже собирался для его осуществления держать совет с братьями и сёстрами, когда отец огорошил нас сообщением о приезде незнакомого кузена, с которым, как выяснилось, лучше бы нам и не знакомиться.

Но когда богини судьбы, Парки, спряли нить его тяжкой участи и кузен был окрашен в радикальный тёмно-синий цвет, а затем нас покинул, настало время снова вернуться к идее Освальда, которая не была им забыта.

Выражение «верность цели» всегда приходит на ум, когда я думаю о характере этого юного героя. Его братья Дикки, Ноэль и Г. О. тоже по-своему герои и чему-то там своему, вероятно, верны, но уж так получилось, что пишущий эти строки знает о внутреннем мире Освальда куда больше, чем о душевных сферах остальных.

Однако, мне кажется, я чересчур далеко уклонился от основной темы, а потому спешу к ней вернуться.

Итак, Освальд направился в общую комнату и обнаружил там остальных за разными занятиями. Ноэль и Г. О. играли в «уголки». Дора обклеивала серебряной бумагой коробки, чтобы после в них положить конфеты для какого-то школьного праздника. Дикки возился с картоном, сооружая модель нового гребного винта, которую изобрёл для океанских лайнеров.

У Освальда было полное основание их прервать. Дора явно уже чересчур заработалась, что ей вредно. Игра в «уголки» всегда кончалась скандалом, а мнение своё о гребном винте Дикки я вообще предпочту сохранить при себе. Ну, Освальд и объявил:

– Я хочу собрать совет. Где Элис?

Все ответили, что не знают, и торопливо добавили, что без неё совет собирать, конечно, нельзя. Но решительная и непреклонная натура Освальда мириться с таким положением дел не желала, поэтому он категорически потребовал от Г. О. бросить игру и идти на поиски Элис.

Г. О. – самый младший наш брат, о чём всегда должен помнить и не артачиться, когда получает от нас поручения. Вышло, однако, так, что он как раз побеждал в игре, и Освальду стало ясно: возникнут осложнения. «Большие осложнения», как пишет обычно в подобных случаях Киплинг.

Освальд уже собрал в кулак свою волю, готовясь к стычке с Г. О., так как решительно не собирался терпеть глупых заявлений, что Г. О. не пойдёт искать Элис, сколько ему ни приказывайте, но тут пропавшая дева сама влетела в общую комнату с явными признаками тревоги на челе.

– Кто-нибудь видел Пинчера? – торопливо осведомилась она.

Мы все ответили:

– Нет. Со вчерашнего дня.

– Ну, тогда, значит, он потерялся, – дрожащим голосом произнесла Элис, и лицо её скривилось в гримасе, которая означает, что через мгновение человек разрыдается.

Все взвились на ноги. Ноэль с Г. О. моментально забыли о своей дурацкой игре. Дору с Дикки судьба Пинчера тоже встревожила куда больше никчёмной возни с коробками и гребными винтами. Потому что Пинчер – это наш фокстерьер благородных, чистых кровей, который делил с нами все радости и беды ещё с той поры, когда мы были искателями сокровищ и жили в честной бедности на Льюишэм-роуд.

Что же касается Освальда, то его юному верному сердцу и богатый блэкхитский особняк, со всем чудесным его содержимым, включая чучело лисы, поедающей чучело утки за стеклом витрины в холле, и даже совет не были настолько дороги, как старина Пинчер.

– Я хочу, чтобы мы все пошли искать его, – сказала Элис и, подкрепляя слезами скорбную гримасу, залилась в три ручья. – Ох, Пинчер! – восклицала она сквозь слёзы. – Вдруг с ним что-то случилось? Дора, возьми мои пальто и шапку! Ой-ой-ой-ой!

К тому времени, как мы все надели пальто и шапки, она сумела обуздать своё горе, сведя его к шмыганью носом, и всё благодаря Освальду, который очень по-доброму сказал сестре, что, если она не прекратит свои завывания, мы её с собой не возьмём.

– Пошли на пустошь, – предложил Ноэль. – Он обожал там рыться, дорогой, нас покинувший пёс!

Мы и пошли. И каждого встречного спрашивали:

– Извините, пожалуйста, вам, случайно, не попадался белый чистокровный фокстерьер с одним чёрным пятном на глазу, вторым на хвосте и бежевым на правом плече?

И все отвечали: «Не попадался», с той только разницей, что некоторые произносили это вежливее, чем другие.

Но какое-то время спустя мы увидели полицейского, и он нам сказал:

– Да, видел. Вчера вечером во время обхода. Именно такого, как вы говорите. Только его вели на верёвке. Парнишка какой-то. И пёс вроде как упирался. Ну, будто не хотел с ним идти.

И полицейский ещё уточнил, что шли они в сторону Гринвича. Мы двинулись туда же, и у нас уже меньше сосало под ложечкой, потому что теперь появился шанс Пинчера отыскать.