Искра жизни

Среди шарканья мусульманских ног они вдруг расслышали чью-то твердую поступь.

– Внимание! – прошептал Бергер. – Пятьсот девятый, прячься!

– Это Левинский, – сказал Бухер.

Он умел узнавать людей по походке.

Левинский подошел к ним.

– Как поживаете? Худо без жратвы? У нас свой человек на кухне. Сумел стащить хлеба и картошки. Сегодня только для начальства готовили, так что не больно поживишься. Вот хлеба немного. А вот еще несколько сырых морковок. Мало, конечно, но нам и самим ничего не досталось.

– Бергер, – сказал пятьсот девятый. – Раздели.

Каждый получил по полкуска хлеба и по морковине.

– Ешьте медленней. Жуйте, пока не растает во рту. – Бергер сперва выдал им морковь, а потом, через несколько минут, хлеб.

– Чувствуешь себя прямо преступником, когда вот так, тайком, ешь, – вздохнул Розен.

– Тогда не ешь, болван, – отрезал Левинский.

И он был прав. Розен это понимал. Он хотел было объяснить, что подумал так только сегодня, в эту удивительную ночь, когда они говорили о будущем, чтобы заглушить голод, и что, наверно, это как-то связано с будущим, но не стал ничего объяснять. Слишком все это сложно. И в сущности, не важно.

– Они уже перебегают на нашу сторону, – хрипло выдохнул Левинский. – И зеленые, уголовники, тоже. Бороться, видите ли, хотят. Мы принимаем. Десятников, бригадиров, старост. Потом с каждым разберемся. Даже двое эсэсовцев есть. И врач из больнички.

– Сволочь, – процедил Бухер.

– Мы знаем, чего он стоит. Но сейчас он нам нужен. Через него мы получаем информацию. Сегодня вечером пришел приказ на этапирование.

– Что?! – в один голос воскликнули Бергер и пятьсот девятый.

– Этап. Две тысячи человек отсылают.

– Они решили ликвидировать лагерь?

– Они хотят отправить две тысячи человек. Пока что.

– Этап. То, чего мы боялись, – сказал Бергер.

– Успокойтесь. Рыжий писарь свое дело знает. Если они будут составлять список, вы туда не попадете. У нас теперь везде свои люди. Кроме того, говорят, Нойбауэр колеблется. Он еще не передал приказ к исполнению.

– Не будут они отправлять по списку, – сказал Розен. – Если иначе не получается, они сперва просто отловят, сколько им нужно. У нас так делали. А список потом составят.

– Не волнуйтесь. Еще не время. Сейчас в любую минуту все может измениться.

– Легко сказать: «не волнуйтесь». – Розен дрожал.

– В крайнем случае запихнем вас в больничку. Врач теперь на все смотрит сквозь пальцы. У нас там уже полно пациентов, которых эсэсовцы ищут.

– А они не говорили, женщин будут отправлять? – спросил Бухер.

– Не слыхал. Да не будут они. Женщин-то здесь всего ничего.

* * *

Левинский встал.