Искушение

– Это приглашение? – вопрошает он.

У меня вспыхивают щеки, мне становится жарко.

– Ты имеешь в виду просьбу к тебе не вести себя в ближайшие шесть часов как козел, чтобы я могла спокойно поспать? Да. Что-то еще? Черта с два. – И, пустив эту прощальную стрелу, я беру свою корзину с постиранной одеждой и иду к себе в комнату.

– Понятно. Я не хотел разбивать твое сердце. – Но он насвистывает, пока мы поднимаемся по лестнице, и только когда мы добираемся до моей комнаты, до меня доходит, что это мотив песни Фло Райда «Good Feeling».

Не знаю почему, но это вызывает у меня улыбку. Наверное, именно поэтому, ложась в кровать несколько минут спустя, я шепчу:

– Спасибо, Хадсон. Я очень благодарна тебе за помощь.

Следует долгое молчание, такое долгое, что я бы подумала, что он уснул, если бы не видела его глаза. Но, в конце концов, он вздыхает и говорит:

– Не благодари меня, Грейс.

– Почему? – Я поворачиваюсь на бок, чтобы лучше видеть его лицо.

– Потому что, – отвечает он, и в глазах его я вижу мириады эмоций, расшифровать которые не могу, – если ты начнешь меня благодарить, я сделаю что-нибудь такое, о чем ты пожалеешь.

Глава 58. Всегда смотри на укушенную сторону

– Что бывает, когда целуешь дракона? – спрашиваю я, когда Джексон открывает дверь своих комнат. Я поднимаю руку и верчу кулон, который он мне подарил. После моего возвращения я ношу его почти каждый день, но сейчас впервые не закрыла его кучей одежек.

Он смотрит на меня сонными глазами.

– Тебя тошнит?

– Тепло. Ты обжигаешь губы. – Я протягиваю ему термос с кровью, который я взяла в кафетерии. – Вот. Пей.

Он берет термос и чуть заметно улыбается.

– Спасибо. – Затем наклоняется и дарит мне короткий, но страстный поцелуй. – Думаю, я поцелую не дракона, а горгулью.

– Это хороший план. – Я ставлю мой собственный термос с горячим шоколадом на стол, стоящий около двери, затем обнимаю его за шею и притягиваю к себе его голову для более долгого и основательного поцелуя.

Джексон издает утробный звук, целует уголки моего рта, затем проводит языком по моей нижней губе, после чего обвивает руками мою талию и притягивает меня к себе.

– А как же Хадсон? – шепчет он, обдавая горячим дыханием мое ухо.

– Он еще спит. Поэтому-то я и решила встретиться с тобой не в вестибюле, а тут.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – говорит Джексон, повернув меня так, что я оказываюсь между ним и стеной. Затем проводит губами по моему подбородку, горлу, пока не доходит до подключичной ямки.

– А мне нравится, как ты это делаешь, – отвечаю я, зарывшись пальцами в шелк его волос и прижавшись к нему.

– Хорошо. – Он отодвигает губами мой воротник, чтобы поцеловать ключицу. – Потому что я собираюсь делать это долго-долго. Ведь ты моя суженая.

– О боже, как слащаво. – Словно из ниоткуда появляется Хадсон. Глаза у него такие же заспанные, как и у Джексона, половина волос стоит торчком. Но его сарказм – как всегда – тут как тут. – Думаю, мой брат мог бы придумать реплику и получше. Или он собирался просто оттиснуть свое имя на твоей заднице и поставить на этом точку?

Я со стоном отстраняюсь от Джексона и поворачиваюсь к Хадсону, который стоит, прислонившись к дверному косяку.

– Знаешь, что? Выкуси.

– Я бы с удовольствием тебя укусил, – отвечает он, придвинув свое лицо к моему и оскалив клыки, и его голубые глаза яростно блестят, глядя в мои. – Какое место на твоем теле ты бы предпочла?

По моему телу пробегают мурашки, и это настолько пугает меня, что я быстро отшатываюсь от него – от них обоих – так быстро, что едва не приземляюсь на задницу.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Джексон и поддерживает меня рукой, предотвращая падение.

– Конечно. Я просто…

– А, думаю, я понял. – Он вскидывает бровь. – Проснулся Хадсон?

– Да. – Я наклоняюсь и прижимаюсь лбом к его груди. И шепчу: – Прости.

– Не извиняйся, – отвечает он. – Во всяком случае не за это. – Он делает мне знак сесть на диван, а сам идет в спальню. – Подожди, пока я почищу зубы и оденусь. И мы пойдем.

– Тебе незачем спешить. У нас есть время, – говорю я, когда он закрывает за собой дверь. В основном потому, что я планировала провести еще несколько минут с ним наедине до того, как мы спустимся к остальным… и до того, как проснется Хадсон. Видимо, мне не следовало заходить в кафетерий. Но вчера Джексон весь день выглядел таким измученным, что я решила принести ему поесть.

– Попить. – Хадсон плюхается на стул, стоящий напротив дивана. И, развалившись, вытягивает ноги перед собой и складывает руки на груди. Его зубы сжаты, и видно, что сейчас он раздражен, как никогда.

Я тоже чертовски раздражена.