Искусство переговоров по Киссинджеру. Уроки заключения сделок на высшем уровне

В 1974 году президент Замбии Кеннет Каунда и премьер-министр ЮАР Йоханнес (Джон) Форстер возглавили региональную инициативную группу, которая должна была заставить Смита вступить в переговоры с черной оппозицией Родезии. Как ранее с британцами, Смит сначала уворачивался от договоренностей, а потом всячески затягивал переговоры. Через два года, в своей речи 22 марта, когда шансы продуктивных переговоров стремились к нулю, а вероятность эскалации насилия, наоборот, сильно повысилась, Джеймс Каллагэн огласил четыре условия, на которых Соединенное Королевство поддержало бы новую попытку достижения мирного соглашения в регионе:

«Во-первых, принятие принципа правления большинства; во-вторых, выборы на основе этого принципа должны состояться через полтора-два года; в-третьих, соглашение о том, что Родезия не получит [никакой] независимости до введения правления большинства; в-четвертых, переговоры ни в коем случае не должны затягиваться»[86].

Киссинджер понимал, что поддержка со стороны Британии и принятие элементов плана Каллагэна может стать его политическим и юридическим активом. Британия, как бывшая колониальная держава, должна была усилить поддержку на международной арене и дать Киссинджеру дополнительную информацию о регионе, кроме той, которой его снабжало реформированное Бюро Государственного департамента по делам Африки. И наконец, любое соглашение по Родезии должно было закончиться принятием конституции и законной передачей власти. Режим Смита не пользовался международной поддержкой, и Киссинджер рассчитывал, что британцам придется формально контролировать усилия по обеспечению легитимности соглашения.

В общем и целом договорившись с британцами об их роли во всем процессе, на апрель 1976 года Киссинджер запланировал беспрецедентный визит в Африку, чтобы встретиться с африканскими руководителями лицом к лицу, усилить сотрудничество с могущественными членами Организации африканского единства[87]. Центральным событием его поездки должна была стать речь в Лусаке (Замбия) о новом политическом курсе США в поддержку правления большинства. Киссинджер намеревался говорить далеко не только об общих ценностях, разделяемых с руководителями прифронтовых государств. Он хотел рассказать о конкретных шагах и условиях (согласованных с четырьмя условиями Каллагэна), необходимых, по его убеждению, для введения правления чернокожих африканцев в Родезии и Намибии[88].

Поездка в Африку, сужение рамок до Джулиуса Ньерере

Первым делом Киссинджер направился в Кению, где намеревался ознакомить со своей инициативой уважаемого всеми президента этой страны Джомо Кениату и заручиться его поддержкой. Из Кении он вылетел в Танзанию, где встретился с президентом Джулиусом Ньерере, одним из активнейших участников группы прифронтовых государств и центральной фигурой в Движении неприсоединения развивающихся стран, которое искало своего политического пути, не зависимого ни от Востока, ни от Запада.

Чтобы понять, как Киссинджер сужает рамки до своих партнеров по переговорам как личностей, мы проанализируем его взаимоотношения с Ньерере подробнее, чем с другими лидерами (например, с Кениатой), потому лишь, что это наглядный пример его работы с влиятельным африканским лидером. О Ньерере Киссинджер писал так: «Худощавый, стройный человек, [который] пригласил меня в свою скромную частную резиденцию… Он был изыскан, элегантен, с блеском в глазах и плавностью в движениях. Познания Ньерере в английском языке просто потрясали (он перевел на суахили “Юлия Цезаря”), и мог быть интересным собеседником. Но мог он встретить и ледяной учтивостью… Он гордился избранной им для себя ролью “мвалиму” (учителя) своего народа»[89].

Ньерере поддерживал вооруженную военную группировку во главе с Робертом Мугабе в Родезии и партизанское движение Организации народов Юго-Западной Африки (СВАПО), но также искал союза с радикальным марксистом Саморой Машелом, президентом Мозамбика, и противостоял умеренному Кеннету Каунде, главе Замбии. Не обращая внимания на идеологические расхождения и свойственную Ньерере подозрительность к американской политике, Киссинджер сумел наладить отношения с президентом Танзании, который, как он писал, был «весьма оригинален. В нем причудливо перемешались западная либеральная риторика, социалистическая практика, непредвзятая справедливость, африканский трайбализм, и все это подогревалось страстным желанием освободить свой континент от западных направлений мысли, одним из которых выступает марксизм. Его идеи были именно его идеями». Киссинджер продолжает: «Я поладил с президентами прифронтовых государств, а особенно и прежде всего с Ньерере потому, что принял их всерьез. Я встречался с ними на их условиях и не видел в них – в отличие от их многочисленных поклонников на Западе – лишь подтверждение западных предрассудков»[90].