Читаем Искусство XX века. Ключи к пониманию: события, художники, эксперименты полностью

Участие в выставке всегда давало художнику возможность показать свои картины и найти заказчиков и покупателей. Сначала это было возможно только на официальных выставках-«салонах», где работы мастеров проходили тщательный отбор жюри Королевской Академии художеств. Зачастую жюри оценивало не только качество живописи, но и лояльность художника к власти, учитывало отношение публики к художнику и др. В 1884 году в Париже появился альтернативный официальному «Салон независимых», где не было академического жюри, и право выставляться получили многие живописцы, работавшие в неклассическом стиле. Среди них были Поль Синьяк, Анри де Тулуз-Лотрек, Винсент Ван Гог, Альфред Сислей, Василий Кандинский, Казимир Малевич и многие другие. Однако этой выставки оказалось недостаточно, и в 1903 году в Париже открылся «Осенний салон», то есть ежегодные осенние экспозиции, на которых демонстрировалось современное искусство, способное удивить, открыть новое, а иногда и возмутить. Одним из первых шумных событий в жизни «Осенних салонов» стала выставка фовистов. Именно с неё, по мнению многих искусствоведов, ведёт своё начало искусство XX века.

Андре Дерен. Лодки в гавани Коллиура. 1905 г. Художественный музей, Дюссельдорф

Потому сложная и упорядоченная красочная мозаика из чередующихся точек превратилась на холстах Дерена в сочетание крупных пятен цвета.

Импрессионисты и постимпрессионисты отказались смешивать краски на палитре, чтобы их яркость не терялась, поэтому для изображения бликов и оттенков они накладывали разноцветные мазки прямо на холст – и те смешивались оптически, в глазах смотрящего. Фовисты тоже выступали за чистый цвет, но накладывали цветовые пятна более обобщённо, не передавая игру света слишком детально. Если закатное солнце заливало берег красным светом, то красная краска становилась практически единственной для передачи этого эффекта. Так картина получалась менее детализированной, более плоской, но более яркой и звучной. Здесь снова проявила себя тенденция к упрощению живописи.

Художник не делал попытки передать глубину пространства, поэтому объёмы и планы в картине отсутствуют. Изображение строится не вглубь, а снизу вверх, как в примитивном искусстве. В некоторых работах Дерена нет теней, а иногда рядом с человеческими фигурами они всё же появляются и выглядят весьма условно. Показанные в виде синих пятен, они не добавляют объёма.


Андре Дерен. Лодки в Коллиуре. 1905 г. Художественный музей, Дюссельдорф

Единственное, что волнует художника, – сочетание интенсивных цветов, которые наполняют картину зарядом положительной энергии.

Поэтому, как правило, художники-фовисты обращались к пейзажу, часто морскому или провинциальному. Индустриальный город даёт мало возможностей для красок.

Цвет стал невероятно важной категорией живописи ещё у Поля Гогена. Он использовал красивые и яркие краски, часто наполняя их символическим смыслом. У Ван Гога цвет был инструментом для передачи сильных чувств и эмоций, и его палитра звучала более красноречиво, чем слова. Как и Ван Гог, фовисты, учитывая законы дополнительных контрастов и цветосочетаний, добивались резкости, насыщенности, конфликтности цветов. Однако эмоция, которую они транслировали, была положительной, приятной, без надрыва.


Морис де Вламинк. Баржи в Шату. 1905 г. Музей изящных искусств, Хьюстон


Морис де Вламинк. Пейзаж с красными крышами. 1907 г. Частная коллекция


Перейти на страницу:

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров

Книга Кати Дианиной переносит нас в 1860-е годы, когда выставочный зал и газетный разворот стали теми двумя новыми пространствами публичной сферы, где пересекались дискурсы об искусстве и национальном самоопределении. Этот диалог имел первостепенное значение, потому что колонки газет не только описывали культурные события, но и определяли их смысл для общества в целом. Благодаря популярным текстам прежде малознакомое изобразительное искусство стало доступным грамотному населению – как источник гордости и как предмет громкой полемики. Таким образом, изобразительное искусство и журналистика приняли участие в строительстве русской культурной идентичности. В центре этого исследования – развитие общего дискурса о культурной самопрезентации, сформированного художественными экспозициями и массовой журналистикой.

Катя Дианина

Искусствоведение