Читаем Искусство XX века. Ключи к пониманию: события, художники, эксперименты полностью

Ив Кляйн. Монохром. 1959 г. Музей фонда Бейелер, Риэн


Кляйн наносил синий на холст, дерево и другие материалы валиком – быстро и в один слой, что радикально отличается от подхода абстракциониста Марка Ротко. Многочисленные синие монохромы в виде холстов и скульптур совпадают по времени создания с серией банок с супом «Кэмпбелл» Энди Уорхола. В обоих вариантах процесс работы далёк от творческого и позволяет штамповать произведения сотнями, но в одном случае это изображение материального, а в другом – абсолютно невещественного. Парадоксально, что, создав свой авторский уникальный способ изготовления синего, художник ушёл в сторону от рукотворности, и его работы крайне сложно называть картинами или скульптурами. Отказавшись от привычных художественных практик, Ив Кляйн стал предвестником сразу двух течений 1960-х годов – минимализма и концептуализма, – занимающих уверенные позиции в современном искусстве.


Ив Кляйн. Дерево. Большая синяя губка. 1962 г. Центр Помпиду, Париж

Минимализм

Искусство минимализма является альтернативой сразу двум крупным и важным явлениям второй половины XX века: поп-арту с его предметностью и абстрактному экспрессионизму с его субъективной сложной выразительностью. Минимализм говорит «нет» видам искусства, жанрам и образам, понятным и привычным зрителю; отрицает личное и персональное, что способен вложить в произведение автор.

Минимализм – это попытка уйти от любых смыслов, оставить только простую форму и видимый материал. Это абсолютный минимум с точки зрения как формы, так и содержания.

К такому художественному решению искусство шло долгим путём. На протяжении всего XIX века оно удалялось от сюжета и всякой повествовательности. Затем Поль Сезанн призвал упрощать живопись на уровне формы и трактовать природу в виде геометрических фигур. Пройдя различные стадии упрощения и геометризации, искусство пришло к «Чёрному квадрату», чистому звучанию простой формы у Кандинского, гармониям простых цветов Пита Мондриана. Всё это время, уходя всё дальше от предметности, искусство не отказывалось от философии, сложного смыслового наполнения и авторского «я». Принципиальное отличие минимализма – его полное очищение от смысла, образности и авторского участия. Именно в этой точке искусство достигло абсолютного минимума формы и содержания.


Фрэнк Стелла. Turkish Mambo. 1967 г. Музей американского искусства Уитни, Нью-Йорк


Абстрактные работы минималиста Фрэнка Стеллы кажутся полной противоположностью спонтанной живописи действия Джексона Поллока. Они предельно структурированы и избавлены от любой экспрессии. Ровные чёрные и белые линии равномерно и ритмично покрывают холст. Толщина чёрной полосы равна рейке подрамника, что изначально задаёт характер рисунку и исключает персональный замысел художника. Его единственной задачей остаётся поиск нужного соотношения толщин чёрных и белых линий для создания ритма в чередовании цветов. Художник наносит мазки толстой кистью, их характер кажется таким же монотонным и упорядоченным, как и получившийся орнамент. Он ничего не символизирует и не выражает.

Если поп-арт, пусть в несколько пародийной форме, обратился к станковой картине и традиционным жанрам – натюрморту, портрету, жанровой сцене, – то минимализм отменил не только жанры, но и вышел за рамки привычных видов искусства. В некоторых случаях при создании фигуры из полос художник оставлял только саму фигуру, обрезая её по контуру, избавляясь от фона, привычного даже для абстрактной картины. Этот приём делает работы Стеллы ближе к плоскому рельефу, размывая границы между живописью и скульптурой.

Для минимализма характерно обращение к ненатуральным материалам, созданным промышленным способом.

Так, вместо красок Фрэнк Стелла часто использовал эмали, алюминий и медь в качестве пигмента, а вместо холста – поверхность из полимера. Всё это стирает в его работах след творчества, усиливает имперсональность произведения, лишает автора статуса творца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров

Книга Кати Дианиной переносит нас в 1860-е годы, когда выставочный зал и газетный разворот стали теми двумя новыми пространствами публичной сферы, где пересекались дискурсы об искусстве и национальном самоопределении. Этот диалог имел первостепенное значение, потому что колонки газет не только описывали культурные события, но и определяли их смысл для общества в целом. Благодаря популярным текстам прежде малознакомое изобразительное искусство стало доступным грамотному населению – как источник гордости и как предмет громкой полемики. Таким образом, изобразительное искусство и журналистика приняли участие в строительстве русской культурной идентичности. В центре этого исследования – развитие общего дискурса о культурной самопрезентации, сформированного художественными экспозициями и массовой журналистикой.

Катя Дианина

Искусствоведение