Исландские пряди

Тости говорит:

— Один был Хельги сын Хейнрека, а другого зовут Бьярлейв[1497].

— Не ожидал я увидать здесь этого человека. Он мне знаком, и я не отправился бы в этот поход, знай я, что он жив.

Тости говорит:

— Нам не должно быть дела до этого человека.

Тут Харальд конунг сын Гудини спрашивает:

— Лейв, кто тот рослый муж, под которым упал конь?

Лейв отвечает:

— То был норвежский конунг.

Конунг говорит:

— Он суров на вид и ему недолго осталось жить, так как похоже, что его дни сочтены.

Конунг Норвегии так построил свое войско, чтобы те его люди, которые были вооружены щитами, стали по кругу и прикрывали остальных — «а те, у кого нет защиты, пускай встанут за ними и сражаются из-за них».

Но когда оба войска сошлись, англичане окружили строй норвежцев. Прежде чем идти в бой, Хеминг открыл свое имя и рассказал обо всем, что ему довелось пережить. Тут англичане издали боевой клич.

Харальд конунг сын Сигурда сказал тогда вису:

И встречь ударам
синей стали
смело идём
без доспехов.
Шлемы сияют,
а свой оставил
я на струге
с кольчугой рядом[1498]

.

— Это было плохо сочинено, — говорит конунг, — надо бы сложить получше.

В распре Хильд[1499]

— мы просьбычтим сладкоречивой
Хносс — главы не склоним
— праха горсти[1500] — в страхе.Несть на сшибке шапок
Гунн[1501] оружьем вежу
плеч[1502] мне выше чаши
бражной ель[1503] велела[1504].

Харальд конунг сын Сигурда приказал своим людям, чтобы те не кидались в бой очертя голову, но стояли крепко и ничего не страшились. Англичане нападали на них, однако норвежцы защищались так хорошо, что те ничего не добились. Тогда Харальд конунг сын Гудини сказал Хельги сыну Хейнрека:

— Что бы нам такого предпринять, чтобы сломать их строй? Ведь надо ждать, что к ним вот-вот подойдет подкрепление с кораблей, и тогда от наших нападений будет еще меньше толку, чем теперь, когда у них всего-то горстка людей.

— Нам следует, — сказал Хельги, — нападать на них еще отважнее, а если и это не поможет, отойти назад, и тогда, может статься, они решат, что мы обратились в бегство. Вот тогда-то их строй рассыплется и они бросятся преследовать нас, а мы как можно скорее повернем им навстречу.

Они так и поступили. И когда норвежцы увидали, что те повернули прочь, они бросились за ними, а когда те обратились против них, они уже не смогли построиться в другой раз[1505]. Теперь битва была не на жизнь, а на смерть, однако в том месте, где стояли Харальд конунг и Тости, ничего не происходило. Тогда Харальд конунг сын Гудини сказал Хемингу:

— Что толку от твоего везения и меткости, если ты не посылаешь стрелу в конунга, когда только ты можешь узнать его?

Хеминг говорит:

— Я не собираюсь скрывать, что узнал его, но я не осмеливаюсь выстрелить в него из-за Олава конунга.

— Не знаю тогда, — говорит Харальд конунг, — зачем ты явился сюда, коли не желаешь сражаться. Пометь его своей стрелой, чтобы я смог узнать его, и тогда я сам застрелю его, поскольку мне Олав конунг не помеха.

Тогда Хеминг выпустил в конунга стрелу без наконечника, и она вонзилась ему в щеку и повисла. Конунг тотчас же выдернул ее, но после этого его стало легко узнать. После этого Харальд сын Гудини выстрелил и попал Харальду конунгу в горло. Конунг опустился на землю. Он сказал Тьодольву скальду:

— Подойди сюда, сядь и поддерживай мою голову, ведь и я долго держал высоко твою.

Тости подошел к конунгу и спросил, не ранен ли тот.

Конунг отвечает:

— Мне был послан всего лишь маленький кусочек железа, и все же я жду, что он не напрасно был вынут из горна. Я хочу, чтобы ты принял предложение своего брата и примирился с ним, я же приму ту часть державы, которая была мне предложена нынче утром.

Тости говорит:

— Сегодня вечером мы оба будем в гостях у одного хозяина.

Конунг говорит:

— Хотелось бы мне, чтобы тот хозяин, на которого ты намекаешь, никогда не оказывал мне гостеприимства.

После этого конунг умер[1506].

Затем англичане издают боевой клич. Они говорят, что норвежский конунг пал, и предлагают Тости мир. Тогда Тости схватил знамя и заявил, что покажет им, что еще не все предводители норвежцев погибли — «пока я в состоянии сражаться».

После чего битва продолжается еще некоторое время.

Тут Хеминг сказал:

— Отчего ж вы теперь не побуждаете меня сделать выстрел, государь?

Конунг отвечает:

— Оттого что я не желаю выносить смертный приговор моему брату.

Хеминг отвечает:

— Достойно удивления, что вы охотно позволяете убивать ваших людей. Но я бы послал ему кое-что на память, если только вы не станете мне запрещать.

Конунг говорит:

— Я не стал бы мстить, даже если бы ему был причинен серьезный вред.

Тогда Хеминг выпустил стрелу, и она попала Тости в глаз. А Тости, когда в него вонзилась стрела, сказал:

— Бог узнает меня по этой отметине, — и сразу же умер[1507].