Исландские пряди

— Это курган Ивара Без Костей[1481].

Конунг отвечает:

— Немногим из тех, кто впервые ступил на берег у его кургана, удалось покорить Англию.

Тости говорит:

— Нынче нечего доверять всяким россказням, которые ходили в старину.

Они сходят на берег со своим войском, а некоторые остаются стеречь корабли.

Братья Мёрукари ярл, Вальтьов ярл и Аки, их зять, как только узнают о прибытии войска норвежцев, собирают войско. Они встречаются у реки, которая зовется Уса[1482], и там между ними начинается жаркая битва, и она продолжается до трех часов пополудни. Затем Эйстейн прорвался сквозь строй английских ополченцев и сразил Аки Высокого. Видит он тут, что Мёрукари зашел в тыл воинам Тости, тогда он разворачивается и нападает со своими людьми сзади на отряды Мёрукари. А когда Мёрукари ярл замечает это, он призывает своих людей обратиться к ним лицом и доблестно защищаться. Дело закончилось тем, что они были обращены в бегство и устремились к реке. Мёрукари ярл пал там вместе с большей частью своих воинов, а многие утонули. В это же самое время Харальд конунг захватил в плен Вальтьова ярла.

Тости подходит к конунгу и говорит:

— Пускай обоим братьям будет одна дорога.

Конунг отвечает:

— Убивай тех, кого ты сам захватил, а как поступить с ним — решать мне.

Конунг сказал Вальтьову:

— Я готов даровать тебе пощаду, если ты поклянешься никогда впредь не сражаться против меня, а еще давать мне знать о предательстве в тот же день, когда тебе станет об этом известно.

Вальтьов говорит:

— Не стану я клясться ради того, чтобы избежать смерти, и не перестану поддерживать Харальда, моего брата, пока это в моих силах. Однако я готов известить тебя, если узнаю о готовящемся предательстве, и согласен на этих условиях сохранить себе жизнь, но я не стану приносить клятву, поскольку не похоже, чтобы Тости собирался выделить мне большое наследство.

Конунг отпустил Вальтьова с миром, и разрешил ему отправляться куда тот захочет.

Тости говорит:

— Неразумно отпускать этого человека, да еще и решив, что он слишком хорош, чтобы взять с него клятву!

Конунг сказал:

— У меня больше доверия к его обещанию, чем к соглашению с тобой, хотя мы и ударили по рукам[1483].

Тости сказал:

— Давай теперь пойдем на Лундун с нашим войском и разорим страну огнем и мечом. Не будем давать пощады никому — ни женщинам, ни детям.

Они так и делают и возвращаются на свои корабли, а после этого направляются на юг вдоль побережья и останавливаются у Хравнсейра[1484]. Они не обнаружили в тамошних деревнях ни людей, ни скотины, поскольку все бежали от них.

Однажды, когда конунг стоял в одной бухте, сверху на берег спустилась верхом какая-то женщина и спросила, кто из них норвежский конунг. Конунг назвал себя. Она сказала:

— Я хочу подарить тебе шатер.

Тости сказал:

— Прими от нее шатер, а после вели сжечь его.

Конунг сказал:

— Сжигай то, что дарят тебе. Да только я не заметил, чтобы твои земляки оказывали тебе какие-нибудь почести.

Он приказал поставить шатер, и все в один голос говорили, что никогда не видывали такого красивого шатра. Конунг спрашивает, какую награду ей бы хотелось получить за шатер.

Она говорит:

— У меня двое сыновей и я хочу попросить пощады для обоих.

Конунг сказал, что обоим ее сыновьям и скотине будет сохранена жизнь, если он узнает, где они. После этого она уезжает прочь, а конунг проводит ночь в этом шатре, а наутро говорит Тьодольву скальду, что он думает, Тости был прав, когда сказал, что шатер этот скорее всего заговоренный — «потому что до сих пор у меня было семь разных замыслов, как в каком случае поступать, а теперь, сдается мне, я не припомню ни одного»[1485].

Тьодольв отвечает:

— Как бы то ни было, мы собираемся осуществить то, что вы решили.

Конунг сказал:

— Теперь мы изменим наши планы. Сойдем на берег с двадцатью тысячами человек, а еще шестьдесят тысяч пусть остаются на кораблях, и их предводителями будут братья Эйстейн и Николас[1486]. А Тости пусть сопровождает меня.

Конунг так и поступает, сходит на берег и принимается жечь и разорять все на своем пути, а когда он подходит к городу, который зовется Йорк, горожане отправляют ему весть, что желают сдаться на его милость и готовы связать себя клятвами. Конунг соглашается на это. Затем он отправляется на свои корабли, с тем чтобы заночевать там, а утром сойти на берег и занять со своими людьми город. А когда наступил день, конунг стал собираться в город. Они захватили с собой щиты и надели шлемы, но никто, кроме сотни самых проворных, не надел на себя кольчуги[1487].

Тости сказал:

— Величайшая это глупость — чуть ли не безоружными отправляться прямиком в руки к своим недругам, потому что вам не стоит доверять англичанам, когда вы находитесь в их власти. Как видно, дурно сказался на тебе, конунг, подарок той женщины, что поднесла тебе шатер.

Конунг сказал:

— Чего ж ты на этот раз опасаешься, Тости?

Тот говорит:

— Меня куда больше страшит, что ты решился ума, чем те висы, которые были сказаны о нас.

— Как бы то ни было, мне решать, — говорит конунг.