Исландские пряди

Ярлманн, нечестивец,
днесь у бонда сбондил —
ох, охоч же нехристь
до харча —

козленка.Крут, — корабль оглобли —
поет кнут паяцу
заутреню — в путах
треплет прут с бесстыжим[1651].

3

Одним летом случилось, что в Бьёргюн приехала знатная женщина по имени Рагнхильд. Она была женой Паля сына Скофти[1652]. У нее был большой боевой корабль, и она плавала на нем так же величаво, как лендрманны. Она остановилась в городе.

А когда она собралась в обратный путь, конунг увидал ее отплытие и сказал:

— Кто из скальдов нынче с нами? — говорит конунг.

Там был Снорри сын Барда[1653]. Ему не удалось сразу подыскать нужные слова, и он не смог сложить стихи так быстро, как хотелось конунгу.

Тогда конунг сказал:

— Будь Эйнар с нами, дело обстояло бы иначе.

Тот тогда по оплошности отстал от конунговой свиты, и конунг спросил, в городе ли он, и послал за ним.

Когда он пришел к причалам, конунг сказал:

— Добро пожаловать, скальд! Ты только погляди, сколько великолепия в снаряжении этой женщины. Сложи-ка об этом вису и закончи ее прежде, чем корабль проплывет мимо Хольма[1654].

Эйнар отвечает:

— Без вознаграждения не пойдет.

Конунг спросил:

— И что же ты хочешь взамен?

Эйнар ответил:

— Ты и семеро твоих дружинников должны запомнить по одному стиху из висы, а ежели не сумеете, вы дадите мне столько кувшинов меда, сколько не запомнили стихов.

Конунг согласился.

Затем Эйнар сказал вису:

Вдрызг взрывает волны
штевнем у Утстейна[1655]

^—ветр — жена, отважна, —
парус рвет на рее.
Лучше ношу нес ли
где скакун отменный
влаги[1656]? Влек сквозь брызги
бриз межой прибрежной[1657].

Тогда конунг сказал:

— Сдается мне, я запомнил: «Вдрызг взрывает волны» — и, да видит Бог, — «бриз межой прибрежной».

Никто из них так и не смог припомнить, что было между этим[1658].

Эйнар оставался потом в свите конунга, и у него были добрые отношения с его людьми.

Дополнение 4 ИЗБРАННЫЕ АНЕКДОТЫ О НОРВЕЖСКИХ КОНУНГАХ ИЗ «ГНИЛОЙ КОЖИ» {70}

О ТОРКЕЛЕ ЩЕГОЛЕ {71}

Одного человека оговорили перед Магнусом конунгом, а звали его Торкель Щеголь, и он был конунговым сюслуманном[1659]. Его обвинили в том, что он не уплатил сполна все подати, которые с него причитались. И вот Магнус конунг отправляется туда на пир без предупреждения[1660]. Конунг захватил с собой много народу, но Торкель ничего не знал об этом. Конунг же поступил так потому, что ему хотелось, чтобы Торкель не смог принять его как подобает, однако этого не случилось, и Торкель оказал ему отменный прием. Угощение там было на славу. Конунг был молчалив.

Как-то раз, когда убрали столы, Торкель подошел к конунгу и сказал:

— Государь, не желаете ли развлечься и зарубить несколько быков или козлов? Нам не хватает мяса для пира.

Конунг отвечает:

— Почему бы и нет?

Немного погодя Торкель приходит, ведя за собой козла, и подводит его к конунгу. Конунг встает и наносит козлу удар в шею, однако меч проникает неглубоко. Люди решили, что что-то тут не так, и подивились тому, что из надреза вывалилось несколько серебряных монет. Конунг был этим сильно разгневан и сказал:

— Похоже, Торкель, ты решил выказывать мне неуважение во всем — и в мелочах и кое в чем поважнее, и это было подстроено мне в насмешку!

Торкель сказал:

— Государь, я не хотел, чтобы подтвердилось то, что вам на меня наговаривают — что я вас будто бы предал. Я был с несколькими конунгами и служил им так хорошо, как только умел. Сперва я был с Олавом конунгом сыном Трюггви, которого я любил больше всех[1661]. Затем я был с твоим отцом[1662], и он никогда не заподозрил бы меня в том, что я способен предать его сына. А потом, государь, когда мы попали под владычество Альвивы и наступила жестокая пора, в которую никто не мог быть спокоен за свое добро[1663], я начал опасаться, что не смогу уберечь то конунгово имущество, которое я хранил, зная, что оно по праву принадлежит вам[1664]. Тогда-то я и принял решение наполнить серебром козлиные шкуры, и благодаря этому его удалось сохранить[1665]. А теперь, государь, забирай причитающиеся тебе подати — как видишь, эти деньги вовсе не перекочевали в мой кошель.

Тут конунг и другие люди видят, что это большое богатство и что он распорядился им самым достойным образом, как и можно было от него ожидать[1666]. Тогда конунг поблагодарил его и сказал, что не хотел бы, чтобы тот оставил свою должность: он сказал, что навряд ли кто другой сможет исполнять ее столь же хорошо. На этом они примирились. Конунг решил, что Торкеля оговорили понапрасну. Торкель был уже стар, когда это произошло.

О ТРАНДЕ ИЗ УППЛЁНДА {72}