Исландские пряди

Конунг оставался той зимой в Альрексстадире[393]. Наступает восьмой день Рождества. Вечером, когда конунг сидел за столом, в палату входят три человека и здороваются с ним. Конунг отвечает на их приветствие. Среди них был Хельги, но двое других были никому не знакомы. Конунг спросил, как их зовут, и оба они назвались Гримами.

— Нас послал к тебе Гудмунд с Гласисвеллир. Он наказал передать тебе свой привет, а в придачу к нему эти два рога[394].

Конунг принял подарок. Оба рога были выложены золотом, и это были отменные сокровища. У Олава конунга были два рога, прозванные Хюрнингами[395], и хотя они были очень хороши, все же они уступали тем, которые ему прислал Гудмунд.

— Гудмунд конунг просит вас, государь, стать его другом, и он просил передать, что ценит вас много выше всех других конунгов.

Конунг ничего не ответил на это и велел указать им их места за столом. Конунг распорядился, чтобы оба рога, которые звались Гримами[396], наполнили доброй брагой, а потом их благословил епископ. Затем он приказал поднести их Гримам, чтобы они выпили из них первыми. Конунг произнес тогда такую вису:

Гостей потчуйте
брагой доброй,
пока отдыхает
воин Гудмунда[397]

.Из тезки[398] испить
каждый должен:
рог отменный
подайте Гримам.

Оба Грима приняли по рогу. Тут они понимают, что епископ прочел над брагой, и говорят:

— Произошло именно то, о чем нас предупреждал Гудмунд, наш конунг. Здешний конунг коварен и склонен платить злом за добро, тогда как наш государь оказал ему почет. А теперь нам всем надлежит встать и уйти отсюда.

Они так и делают. Тут в палате поднялся сильный шум. Они выплеснули брагу из рогов и загасили огонь, и после этого все услыхали ужасный грохот. Конунг воззвал к Богу о помощи и повелел своим людям встать и утихомириться. Оба Грима тем временем вышли, а с ними и Хельги. Затем в конунговой палате вновь зажгли свет. Видят они тут, что были убиты три человека и что рядом с убитыми на полу лежат оба рога, прозванные Гримами.

— Это весьма необычное происшествие, — сказал конунг, — и неплохо было бы, если бы такое случалось нечасто. Мне приходилось слыхать, что Гудмунд с Гласисвеллир весьма сведущ в колдовстве и что лучше не иметь с ним никаких дел. И несдобровать тем, кто окажется в его власти, что бы мы ни пытались предпринять.

Конунг приказал сохранить оба рога, которые звались Гримами, и пить из них, и они никому не причинили вреда.

Перевал же над Альрексстадиром, по которому они пришли с востока, ныне именуют Перевалом Гримов, и с тех пор той дорогой не ходит ни один человек.

Миновал год, и опять наступил восьмой день Рождества[399]. Конунг со своими дружинниками был в церкви, и они слушали мессу. Тут к церковным дверям подходят три человека. Один из них остается там, а двое других уходят, перед этим сказав:

— Мы привели к тебе Греттира[400], конунг, и как знать, удастся ли тебе теперь от него избавиться.

Люди узнали в этом человеке Хельги.

После этого конунг пошел к столу. А когда его люди попытались заговорить с Хельги, они обнаружили, что он слеп. Конунг принялся расспрашивать его, что с ним произошло и где он находился все это время. В ответ тот сперва рассказывает конунгу о том, как он повстречал в лесу женщин, а затем о том, как Гримы наслали на них, братьев, непогоду, когда те хотели укрыть свой корабль, и как Гримы забрали его с собой к Гудмунду с Гласисвеллир и доставили к Ингибьёрг, дочери Гудмунда.

Тогда конунг спросил:

— И как тебе жилось там?

— Лучше некуда, — говорит тот. — Нигде мне так не нравилось, как там.

Затем конунг стал расспрашивать его об обычаях и делах Гудмунда конунга, а также о том, много ли у того людей. Хельги отзывался обо всем очень хорошо и сказал, что ему никогда не пересказать всего, что можно было бы об этом поведать.

Конунг спрашивает:

— Отчего ж вы так поспешно ушли отсюда прошлой зимой?

— Гудмунд конунг послал тогда Гримов, чтобы провести вас, — говорит он. — Он ни за что не отпустил бы меня, когда б не ваши молитвы, вот он и позволил мне уйти, чтобы вы смогли узнать, что со мной случилось. А ушли мы отсюда в прошлый раз так поспешно оттого, что Гримы не могли пить брагу, над которой вы велели сотворить крестное знамение, поскольку это противно их естеству. Они сильно разозлились, поняв, что над ними взяли верх, и потому убили ваших людей — Гудмунд наказал им поступить так, если им не удастся причинить вред вам самому. А оба эти рога он послал вам лишь для того, чтобы вы смогли убедиться, как велико его богатство и могущество, и перестали бы меня разыскивать.

Конунг спросил:

— Почему ж ты ушел оттуда во второй раз?

Хельги отвечает: