Исландские пряди

Торвальд сказал:

— А что этот Бард — закоренелый язычник?

Конунг отвечает:

— Ничего об этом не известно, поскольку в его усадьбе нет капища. Люди считают, что он не такой как все, но никто не знает толком, каковы его обычаи и привычки.

Торвальд сказал:

— Мне бы очень хотелось порадовать вас, государь. Если вы только пожелаете, я поеду и встречусь с Бардом, что бы из этого ни вышло.

Конунг подтвердил, что таково его желание.

Хельги обрадовался, так как ожидал, что Торвальд не возвратится назад, точно так же как и все те, кто прежде него отправлялся в эту поездку. Затем Торвальд снарядился в путь, и конунг велел ему захватить с собой столько народу, сколько он пожелает.

Торвальд отвечает:

— Мой товарищ по скамье Сигурд, как я успел убедиться, — человек и достойный, и надежный. Я хочу, чтобы меня сопровождал он один и больше никто, потому что ваши везение и удача, государь, могут значить для нас куда больше, чем какие-то спутники.

Конунг отвечает:

— Конечно, с вами будет моя добрая воля. Однако я намерен отправить вас к бонду, которого зовут Бьёрн. Он живет неподалеку от Барда, и, сдается мне, он, как никто другой, мог бы рассказать вам о его привычках и показать дорогу к нему.

Затем они отправились в путь и явились к Бьёрну. И как только тот узнал, что они — посланцы конунга, он оказал им радушный прием. Они расспросили его о хозяйстве и привычках Барда.

Бьёрн сказал, что там творятся чудные дела:

— Когда ни придешь туда, не встретишь там ни души, и тем не менее все работы по хозяйству переделаны и выполнены как положено.

Ночью, когда они уснули, Торвальду приснилось, что к нему явился Олав конунг и сказал:

— Когда ты проснешься, ты найдешь рядом со своей головой платок. В него завернуто послание, в котором начертаны имена Бога[406]. Утром положи это послание себе на грудь, а сверху накрой платком и обмотай его вокруг своего тела, насколько его достанет. После этого ты можешь смело отправляться к Барду.

Торвальд пробудился, нашел платок и сделал все так, как ему было велено. Утром бонд Бьёрн вывел их со своего двора и показал дорогу, которая вела к усадьбе Барда. Их путь пролегал через леса. А когда они вышли из леса, то увидали большую усадьбу, обнесенную высоким частоколом. Они направились к усадьбе. Ворота и двери всех построек были распахнуты настежь, а снаружи не видно ни души. Они взошли на крыльцо и огляделись. Дом был просторный, и обшивка стен новехонькая. По одну руку находился пиршественный покой, он был сплошь завешан коврами и богато убран. На почетном месте восседал Бард. Он был лыс, облачен в красное одеяние и в руках держал перчатки из оленьей кожи, а у стола сидела статная и пригожая женщина. Больше они там никого не приметили.

Бард сказал:

— Кто это там на крыльце?

Они назвали себя и сказали, что они — люди конунга.

Бард сказал:

— Что за поручение привело вас сюда, и отчего вы явились всего-навсего вдвоем?

Торвальд отвечает:

— Там за дверями у нас хватает народу, чтобы принудить тебя поехать на встречу с конунгом, если ты не пожелаешь сделать это добровольно.

Бард стиснул в руках перчатки и произнес:

Не впервой мне, верно,
пытать силу длани,
так неужто сладу
не найду с бахвалом?

Торвальд сказал:

— Коли так, поглядим, кто кого одолеет.

Тут Торвальд напал на Барда, и они сцепились в жестокой схватке. День уже клонился к концу. Они боролись так некоторое время, и Торвальд был очень изнурен боем. Тогда он стал молиться про себя Богу, чтобы тот придал ему силы против Барда, однако Бард теснил его все больше. Но стоило им столкнуться грудь с грудью, на Барда как будто бы кто-то наскочил и сбил его с ног, так что он свалился за порог. Они с Торвальдом оба так утомились, что не могли продолжать борьбу.

Тогда Бард сказал:

— А ну-ка, Тора, подсоби!

Она отвечает:

— Не могу, отец, потому что борюсь с Сигурдом, и похоже, ни один из нас не может одолеть другого.

Бард сказал:

— Раз так, придется прибегнуть к тому, в чем я до сих пор никогда не нуждался, — призвать на подмогу других, чтобы одолеть одного. Пусть выйдут те, кто живут в подземелье, и поддержат меня!

Тут выбегают четыре десятка человек. Торвальд с Сигурдом были схвачены.

Бард сказал:

— Те, кто живут под полом, хорошо подсобили мне, Тора, и если понадобится, они сделают это опять. И все же, сдается мне, нет нужды держать Сигурда и того, другого, в оковах. Однако я не желаю, чтобы ты вновь бросился на меня, тролль, — хоть ты и назвался Торвальдом, — ведь тебе не занимать дерзости и отваги. Может статься, правда, что ты и вправду человек, но в таком случае ты весьма сведущ в колдовстве, так как мне доставало силы противостоять тебе, пока ты, думается мне, не накликал на меня таких могущественных духов, что я упал перед ними. А ведь прежде никогда не бывало такого, чтобы кто-нибудь одолел меня в одиночку. Но вам придется провести здесь ночь, хотя вы, возможно, и опасаетесь, как бы с вами чего не случилось.

Затем перед ними поставили стол и накрыли его. Не было там недостатка ни в еде, ни в доброй браге.