Испанец. Священные земли Инков

– Поклянись, что оставишь меня в покое!

– Клянусь!

Испанец огляделся вокруг, увидел в десяти шагах кувшин, стоявший на ограде, тщательно прицелился и выстрелил.

Кувшин разлетелся на тысячу осколков, окатив водой присутствующих, а те бросились на землю, прикрывая голову руками и пытаясь спастись от страшного грохота, который еще и повторило эхо, отразившись от стен замкнутого двора.

– Вот оно, мое могущество!.. – сказал андалузец, когда Инка и его дядя отважились вновь на него взглянуть. – Это сила, которой наделили меня боги, и вот, что я могу сделать со своими врагами… А теперь скажи мне, Уаскар… где голова Чили Римака?

– Чили Римак сбежал из Тумбеса… – несмело прозвучало в ответ. – Но мои солдаты его разыскивают, и его голова будет у тебя очень скоро… Даю тебе слово.

– Ладно!.. – согласился Молина, понимая, что находится в выигрышном положении и этим можно воспользоваться. – А пока прошу разрешения отправиться в путешествие на побережье в обществе Чабчи Пуси… Я могу это сделать?

– Даю тебе разрешение.

– Ты мне позволишь теперь удалиться?

– Можешь уйти.

Испанец развернулся и покинул широкий двор твердым шагом и с гордо поднятой головой, провожаемый взглядами потрясенных присутствующих, которым все не верилось, что сверхъестественные и ошеломляющие события, свидетелями которых они только что стали, происходили наяву.

– Я хочу, чтобы ты взял меня с собой.

– Ну что ты такое говоришь?

– Я хочу отправиться на побережье вместе с вами. Ты мне обещал, что покажешь мне море, и это как раз подходящий случай. У тебя есть разрешение Инки.

– Но это не развлекательное путешествие. Мы отправляемся на поиски Виракочи, который снится Молине. Скорее всего, мы несколько дней проблуждаем по пустыне без всякого результата.

– Неважно. Я хочу поехать.

Найка было девочкой-женщиной с сильным характером, а Чабча Пуси – зрелым мужчиной, которому не хотелось расставаться с молодой женой, и, хотя он и попытался воспротивиться, в итоге все-таки согласился с тем, чтобы она составила им компанию в долгом путешествии на побережье. Для начала они перебрались через Апуримак по высочайшему Уака-Чака, священному мосту, сооруженному Инкой Рока[51] для преодоления захватывающего дух ущелья, по которому протекала река.

Для осуществления этого фантастического инженерного проекта, необходимо было сначала прорубить в горе, ступень за ступенью, фантастическую и страшно опасную лестницу, которая соединила бы вершины с самым узким местом каньона, представляющего собой естественную преграду, которая традиционно разделяла надвое инкскую империю; в те месяцы, когда шли сильные дожди, столица оказывалась отрезанной от остального мира. Во время столь рискованной операции, продолжавшейся три года, десятки рабочих погибли, сорвавшись вниз, однако Верховные жрецы пообещали место на солнце любому человеку, погибшему при выполнении работ, и стоило одному каменотесу свалиться в пропасть, как на его место с точно таким же энтузиазмом заступал следующий.

Позже были воздвигнуты четыре каменных столба, между которыми натянули канаты толщиной с туловище человека, перебросив их через сорокадвухметровое русло реки, на высоте семьдесят два метра над уровнем воды. Для этого тысячи рабочих натягивали их с той и другой стороны и закапывали концы в землю так глубоко, что они никоим образом не могли сдвинуться с места. В заключение опытные мастера, рискуя жизнью, повисали над пропастью, чтобы положить поперечины и настил, – и вот теперь потомки тех отважных строителей каждые три года полностью обновляли сложную конструкцию.

И поэтому Уака-Чака находился все в том же безупречном состоянии, как и в тот день, когда Инка Рока впервые прошел по нему два столетия назад, и круглосуточно охранялся, чтобы племена, когда-то не желавшие покоряться, не могли вновь его поджечь, как уже однажды случалось, или воспользоваться им при нападении на Куско.

Алонсо де Молина, которому уже пришлось, хочешь не хочешь, преодолеть бессчетное множество этих качающихся мостов, бывших, похоже, неотъемлемой частью жизни Империи, которая без них осталась бы раздробленной, вновь был вынужден бороться с неприятными ощущениями – дрожью в ногах и спазмами в желудке, – правда, на этот раз не во время перехода через широкое русло, а при спуске по жуткой лестнице, вырубленной в камне: время и влажность раз за разом покрывали ее ступени предательской пленкой, по вине которой лама или человек могли неожиданно поскользнуться и свалиться в бурную реку, воды которой тотчас же их поглощали.

В завершение они с трудом поднялись по обрывистому склону противоположного берега, оставили ущелье позади, чтобы пройти вдоль границы вечных снегов Салкантая[52] и дальше – через Альтиплано[53] по оживленному «Соляному пути», по которому с моря доставляли соль, этот жизненно важный продукт, абсолютно необходимый для обитателей высокогорья.