Испанец. Священные земли Инков

Жара вскоре стала невыносимой, и первыми это почувствовали, естественно, носильщики, поэтому и Алонсо де Молина, и Чабча Пуси решили идти пешком и предоставить им заслуженный отдых, так как эти крепкие человечки, с виду неутомимые в горах, по которым они могли часами трусить с тяжелым грузом на плечах, быстро выбивались из сил в невозможно сухом климате, а тут еще и ноги перестали их слушаться, утратив под собой твердую почву и увязая по щиколотку в рыхлом и тяжелом песке, который так и норовил взять их в плен и не выпускать.

Время от времени появлялись отдельные пятна редкой и чахлой травы на обширных участках почвы, свободной от песка, которые здесь называют «холмами», хотя они зачастую находятся в ложбинах или пересохших руслах коротких речек, которые когда-то переносили воду таявших горных снегов.

В середине дня путники обнаружили на берегу одного такого русла останки того, что несколько веков назад представляло собой важнейшее инженерное сооружение, предназначенное для полива огромных, ныне заброшенных участков земли, а затем очень далеко заметили развалины – возможно, какого-то более-менее важного города – и почти в сумерках прошли мимо обширного и подчистую разграбленного некрополя.

– Если они не уважают даже своих мертвецов, с чего бы они стали уважать живых?.. – заметил Чабча Пуси. – Теперь ты понимаешь, что я тебе говорил о здешних краях и этих людях?

Хотя вид моря вначале разочаровал Найку, ее все-таки заворожил странный мир, который она для себя открывала, и ни жара, ни сухость воздуха или бесчисленные неудобства путешествия нисколько не уменьшали ее интереса к любым новым деталям этого мрачного пейзажа.

– Как такое возможно, – говорила она, – чтобы Виракоча забавлялся, создавая такие разные земли, как горы, вот эти пустыни или леса, в которых родилась моя мать?

– Он делал все постепенно… – безапелляционным тоном разъяснил ее муж. – Море было проверкой того, что потом станет пустынями, а поскольку и они его не устроили, он создал сельву, а когда почувствовал уверенность в том, чего он хочет на самом деле, создал горы. Точно так же у него получилось с людьми, пока он не дошел до нас.

– Меня просто восхищает твоя скромность!.. – с ухмылкой сказал испанец. – Но сейчас меня больше заботит другое: уже темнеет, а я что-то не вижу подходящего места для ночлега, и к тому же у меня есть неприятное ощущение, что за нами следят с большинства этих дюн…

Алонсо де Молина имел уже достаточный опыт в военном деле, чтобы позволить себе сделать подобное заявление, не убедившись для начала, что дело обстоит именно так. В течение всего дня в поле его зрения не попало ни одной деревушки или отдельного строения, которые позволили бы предположить, что в таком пекле могли найти себе прибежище не только скорпионы и ящерицы, но, хотя ему так и не удалось выяснить, из каких таких тайных пещер повылезали эти люди, его внимательный взгляд заметил пару десятков оборванцев подозрительного вида, которые вели скрытое наблюдение за передвижениями их отряда.

– Дети Супая!

– Чьими бы детьми они ни были, мне не нравится, что они ночью будут кружить возле меня…

Он обвел взглядом окрестности и, заметив широкую площадку, защищенную от ветра высокой окаменевшей дюной, указал на нее рукой. – Будет лучше, если мы наберем травы, которая хорошо горит, и организуем там лагерь. Хотя бы с тыла у нас будет прикрытие.

– Эти ничтожества никогда бы не отважились поднять руку на инку… – изрек Чабча Пуси. – Наши солдаты их бы уничтожили.

– Твоих солдат сейчас здесь нет… – заметил андалузец. – И, если известия верны, они нескоро придут к нам на помощь. У нас есть только эти бедные носильщики, которые пустятся наутек при малейшей опасности, мой меч и аркебуза… – Он кивнул в сторону Найки. – Я по-прежнему считаю, что мы зря взяли ее с собой.

– Если с помощью стенаний можно вернуть ее в Куско, обещаю плакать ночь напролет, – парировал курака. – Но поскольку я сомневаюсь, что это подействует, будет лучше последовать твоему совету… – Он указал своим людям на заросли сухой травы, которые еще можно было разглядеть. – Тащите сюда всю, что сможете! – воскликнул он. – Живо!

Дрожавшие от страха человечки не заставили его повторять приказ, и, прежде чем быстрые ночные тени успели полностью поглотить унылые формы пустынного пейзажа, они уже сидели на корточках вокруг яркого костра, а мгла, захватившая остальное пространство, по контрасту с огнем все больше сгущалась.

Почти тут же, без видимой причины, душная жара уступила место влажному холоду, пробиравшему до костей, и андалузец вновь принялся ругать климат с его резкими переходами, считая их опасными, в то время как Найка, закутавшись в изумительное белое пончо и с куи на коленях, казалось, превратилась в самое счастливое существо на свете: ей не было никакого дела до холода, туч назойливых насекомых или опасности, которую таило в себе незримое присутствие неуловимых обитателей здешних мест.