Испанец. Священные земли Инков

Снова ухнула сова – на этот раз у него за спиной, – и тут неожиданно на него напало вдохновение, и он в свою очередь громко повторил призыв.

Калья Уаси подскочил на месте, схватившись за копье, и с изумлением уставился на Молину.

– Что это было? – растерянно спросил он.

– Я их разыгрываю, – ухмыляясь, ответил испанец. – Думаю, что, по крайней мере, мне удалось сбить их с толку.

И действительно, воцарилась тишина, словно таинственные грабители недоумевали, что это за чертовщина и откуда взялся этот неизвестный сообщник.

– Ты сумасшедший! – проговорил инка, покачав головой. – А ведь Чабча Пуси меня об этом предупреждал, но, вне сомнения, ты еще хуже, чем он говорил…

Они вновь прислушались. Лишь ветер, порывы которого долетали с гор, время от времени завывал в ночи, да легкий треск ветки, лопнувшей в костре, нарушал тишину заброшенного города.

– Вы умрете!..

– Что это?

– Вы умрете!.. – повторил хриплый и низкий голос, громом прозвучавший во мраке. – Вы умрете, проклятые дети Солнца, палачи моего народа, для которых наконец-то настал час полного уничтожения!..

– Это «Тень»… – прошептал Калья Уаси.

– Клоун!.. – ответил испанец. – Стоит только пальнуть в него из аркебузы, будет бежать до самого моря – только пятки засверкают.

– Он очень опасен.

– Собака, которая лает, не кусает. А он слишком много лает.

– Слушайте!.. – не унимался голосище. – Слушайте, что с вами случится еще до того, как рассветет!..

Раздался истошный вопль, который улица за улицей прокатился по всему городу; он был таким пронзительным, что у них волосы стали дыбом.

– «Проклятый ублюдок»!

– Что это было?

– Кого-то пытают… – заметил инка, которому явно было не по себе.

– Да это и так ясно! – воскликнул андалузец. – Но ведь этот кто-то сказал «проклятый ублюдок». И сказал по-испански, я уверен… Эй! – крикнул испанец во всю мощь своих легких. – Кто там ходит?.. Христиане?..

– Христиане!.. Христиане!.. – ответил все тот же жалобный голос. – Пожалуйста!.. На помощь! Ради бога!.. На помощь… Меня собираются убить…

– Боканегра!.. – позвал Молина. – Это ты, Боканегра?..

– Пресвятая матерь Божья!!! Пресвятая Дева Ковандонгская! Что это за чудо такое? Да, это я, Гусман Боканегра. А ты кто?

– Алонсо де Молина!

Вновь воцарилась тишина; быть может, пленник замолчал от изумления или же – вероятнее всего – похитители не давали ему ответить, и, выждав несколько секунд, андалузец жестами попросил Калью Уаси наклониться, встав у стены, и помочь ему на нее взобраться.

Инка, хоть и был сухощавым, обладал скрытой силой, свойственной представителям его народа, и стоически выдержал немалый вес андалузца, который ухватился за край стены и выглянул наружу.

Он увидел лишь ночь, но немного выждав, когда глаза привыкнут к темноте, наконец различил три неясные тени, выделявшиеся на фоне неба на расстоянии пятидесяти метров.

Он немного подумал, а затем, прикинув, что верхняя часть ограды где-то метр в ширину, взобрался на нее, опираясь на руки, и, лежа на животе, вытянувшись во весь рост, жестами показал Калье Уаси, чтобы тот подал ему оружие. Зажав его в руке, медленно пополз; пару раз ему пришлось затаиться, а потом он спрыгнул и бесшумно опустился на стену соседнего дома.

И тут он совершенно ясно увидел кричавшего.

Тот только что выпрямился, воздев руки, благодаря чему четко вырисовывался на фоне дальней горы, находившейся у него за спиной, и вновь угрожающе завопил, форсируя голос:

– Приготовьтесь умереть!.. Приготовьтесь умереть, проклятые дети Солнца!

И опрокинулся назад, словно утка в тире, не издав даже стона, а когда эхо выстрела затерялось в ночи, убегая к реке, следом за ним бросилось человек двадцать, словно их преследовал сам Супай.

Алонсо де Молина спрыгнул на землю; он испытывал легкое чувство вины, потому что считал, что не совсем справедливо злоупотреблять неоспоримым превосходством своего оружия, поскольку с детства усвоил, что любой враг, готовый умереть, достоин уважения, а разделаться с ним или обратить в бегство столь нехитрым способом – бабахнув из «трубы громов», – это, можно даже считать, в какой-то степени нечестно.

– Боканегра!.. – позвал он. – Ты где, Боканегра?..

Ответа он не получил и повесив аркебузу на плечо, сжал меч в одной руке, кинжал – в другой, и со всеми предосторожностями начал заглядывать внутрь ближайших домов.

Первое, что он увидел, были ноги мертвеца, который лежал распластавшись, лицом вверх, посреди просторного помещения, а уже потом в углу – полуголого человека, связанного, с кляпом во рту, который по своему телосложению никак не мог быть туземцем.

– Калья Уаси!.. – крикнул он. – Тащи-ка свет…

Спустя несколько секунд появился инка с пучками горящей травы, и они вдвоем склонились над Гусманом Боканегрой. Тот ошеломленно таращился на них, и вид его просто шокировал.