Испанец. Священные земли Инков

– Кем? Тобой? Так ты человек божий. Или мной? Так я едва знаю, чем отличается стратегия полка копьеносцев от стратегии полка булавоносцев… – Он метался по комнате из конца в конец, словно медведь в клетке, и наконец, похоже, принял окончательное решение: – Отправлю-ка я гонца к Кискису. Если он перейдет на мою сторону, назначу его главнокомандующим всех армий и губернатором севера в ранге члена королевской семьи. Чего еще может желать человек, который когда-то был простым парикмахером?

Спустя шесть дней Инка Уаскар получил ответ на свое предложение – его посланец въехал в Хауху на плечах восьмерых носильщиков. С бедняги живьем содрали кожу и натянули ее на скелет из веток, а его желудок превратился в жуткий барабан. В связанных руках он держал флейту, вставленную в зубы, а с огромных ушей свисали маленькие тарелочки. В итоге из него получился кошмарный и зловещий образ человек-оркестра с пустыми глазницами.

Это был жестокий удар. Удар, который, вероятно, подтолкнул Инку к решению начать действовать, покинув Хауху, где, как ему было известно, враги никогда бы не стали на него нападать, а лишь позволили бы ему ослабевать и дальше из-за потери крови – непрекращающегося бегства сторонников, и отправиться на обрывистые берега Апуримака, где он надеялся – без малейших гарантий успеха – дать отпор сгорающим от нетерпения кровожадным войскам своего брата.

Генерал Атокс, хоть и был в подавленном состоянии, вновь встал во главе его войск, готовый дорого отдать жизнь и подтвердить, пусть и в последний раз, свою репутацию старого лиса, от которого всегда можно ожидать новой и непредвиденной хитрости.

Алонсо де Молина трудился не покладая рук.

В ожидании ответа Инки он занялся – призвав на помощь все свои знания, – приготовлением смеси, которую представлял собой «дух грома», и, хотя вещества, которыми он располагал, были не совсем те, что надо, ему все-таки удалось сделать порох, который, если и был не очень мощным, по крайней мере производил густой и черный дым и приличный грохот, который заведомо вызывал больше ужаса, чем вреда.

Двое из числа лучших ювелиров королевского дворца за считаные дни изготовили ему небольшую пушку (на самом деле она была чуть больше короткой и толстой кулеврины[59] для салюта), и андалузец положил ее на тяжелый лафет, придавив его массивными каменными блоками, в конце большого двора, зарядил кусочками золота и мелкими камнями, и, наведя на деревянный щит, приставленный к стене, поджег фитиль и кинулся в укрытие, где уже находились Найка, Шунгу Синчи, Чабча Пуси и Калья Уаси.

Фитиль – обыкновенная веревка, смазанная порохом, а после высушенная, – затрещал, испуская искры, и Алонсо де Молина поймал себя на том, что впервые за долгое время просит Святую Варвару[60] не оставить его.

Золото пушки сверкало на солнце, фитиль перестал сыпать искрами, когда подожженный конец исчез из вида, прошло несколько секунд, показавшихся вечностью, – и вдруг страшный взрыв сотряс чуть ли не до основания дворец кураки Акомайо.

Двор заполнился едким дымом, вызывающим кашель, обе девушки взвизгнули, опрокинувшись навзничь, и остались лежать, потешно раскинув ноги. Калья Уаси спрятал голову, закрыв руками уши, а Чабча Пуси все-таки порвал тунику после стольких попыток ее разгладить.

Когда же дым в конце концов рассеялся и слабый ветерок унес прочь едкий запах, их взорам предстала – какое счастье и какой ужас! – груда щепок: все, что осталось от массивного деревянного щита.

– Святые небеса! – воскликнул испанец. – Вот так рвануло!

Он пошел взглянуть на пушку, в каком она состоянии: ее чуть не вырвало с корнем из ложа, – и к своему удовлетворению отметил, что в ней оказалось не так уж много изъянов, хотя внутренний износ лишний раз доказывал, что золото совсем не тот материал, из которого следует изготавливать оружие.

– Работает! – пробормотал он. – Надо же, работает!.. Она выдержит, по крайней мере, еще пару зарядов, добавить еще тридцать таких же пушек – и эти мерзавцы у меня обделаются. – Он повернулся к Чабче Пуси, который пытался унять легкую дрожь в коленях. – Что скажешь? – спросил он. – Я был прав или нет?

– Творение дьявола… – только и смог выдавить из себя ошеломленный инка. – Это не что иное, как творение Супая. Или Пачакамака, который очнулся от сна, чтобы устроить миру встряску.

– И Супай, и Пачакамак тут ни при чем!.. Это китайские штучки. Говорят, это они изобрели порох, хотя использовали только для фейерверков. А мы воспользовались им в военном деле, и ей-богу он может творить чудеса. Отправь сообщение Уаскару! Заверь его, что через пару недель мы будем готовы.

Однако часки, который бежал в Хауху, встретил недалеко от моста Уака-Чака другого посланника, прибывшего из Хаухи.