Испанка. История самой смертоносной пандемии

4 сентября он достиг Нового Орлеана, а трое моряков, которые вскоре умерли, были доставлены в госпиталь прямо с борта парохода «Гарольд Уокер», прибывшего из Бостона. 7 сентября грипп добрался до Грейт-Лейкс, учебной базы военно-морского флота, а привезли его туда моряки, переведенные из Бостона. В течение следующих нескольких дней в портах и на военно-морских базах на побережье Атлантики и Мексиканского залива — в Ньюпорте, Нью-Лондоне, Норфолке, Мобиле и Билокси — были выявлены первые случаи нового гриппа[438]. 17 сентября 1918 г. была отмечена вспышка гриппоподобного заболевания в Петерсбурге (Вирджиния) близ армейского лагеря Кэмп-Ли[439]. В тот же день несколько сотен моряков, покинувших ранее Филадельфию, прибыли к месту назначения, в Пьюджет-саунд. 11 больных членов экипажа были на носилках транспортированы в госпиталь. Вирус достиг побережья Тихого океана.

Вирус захватил всю страну, обосновавшись на берегах Атлантики, Мексиканского залива и Тихого океана, на Великих озерах. Болезнь не сразу приняла форму эпидемии, но семена были посеяны. Затем они проросли и распустились лепестками адского пламени.

По железным дорогам и рекам вирус отправился вглубь континента — от Нового Орлеана по Миссисипи в сердце страны, от Сиэтла на восток, от учебной базы Грейт-Лейкс к Чикаго, а оттуда по железнодорожным линиям в самых разных направлениях. Из каждой новой точки как бы рассыпались искры — куда придется, от соседних точек к дальним (скажем, от Бостона до Ньюпорта). Затем вирус вернулся обратно, чтобы заполонить Броктон и Провиденс, а также все города и городки, что лежали между ними.

28 сентября, когда по улицам Филадельфии маршировали участники парада, посвященного займу Свободы, в Лос-Анджелесе были зарегистрированы семь случаев, в Сан-Франциско — два. Но очень скоро вирус возьмется всерьез и за эти города.

Между тем страх поселился в Филадельфии надолго. Смерть могла сидеть в ком угодно и вылезти когда угодно. На улицах люди шарахались друг от друга, избегали бесед. А если все-таки разговаривали, то отворачивались, чтобы собеседник не дышал им в лицо. Отчуждение росло, и вместе с ним — страх.

Яд отчуждения и одиночества действовал только сильнее из-за невозможности получить медицинскую помощь. 850 филадельфийских врачей и еще больше медсестер находились в армии. Большинство оставшихся были больны. В Филадельфийской больнице общего профиля работали 126 медицинских сестер. Несмотря на все предосторожности, несмотря на ношение хирургических масок и стерильных халатов, 8 врачей и 54 медсестры — 43 % всего персонала — сами попали на больничные койки. Только в этом госпитале умерли десять медицинских сестер. Городской совет здравоохранения обратился к ушедшим на пенсию сестрам и врачам с просьбой вернуться на работу — если они «хоть немного помнят свою профессию».

Когда же врачи, медсестры или полицейские, похожие в своих белых масках на привидения, наконец-то приходили — люди бежали от них, как от самой чумы. В каждом доме, где кто-то болел, люди гадали, умрет он или нет, — а больные были в каждом доме.

В Филадельфии было пять медицинских школ. Все школы распустили студентов, а старшекурсники пополнили персонал больниц неотложной помощи, развернутых в медицинских школах и пустующих зданиях по всему городу. Филадельфийский фармацевтический колледж тоже прекратил занятия, а студентов направил на помощь аптекарям.

Прежде чем отправиться в госпитали, студенты Пенсильванского университета прослушали лекцию Альфреда Штенгеля, специалиста по инфекционным болезням, который лечил экипаж «Сити оф Эксетер». Казалось, это было так давно… Штенгель проанализировал множество идей, высказанных в медицинских журналах. Полоскание рта различными дезинфицирующими средствами. Лекарства. Иммунные сыворотки. Вакцина против брюшного тифа. Дифтерийный антитоксин. Но посыл Штенгеля был прост и ясен: это не работает. И это тоже не работает. Нет, вообще ничего не работает.

«Его советы по лечению в основном касались того, чего не следует делать, — вспоминал Айзек Старр, тогда — один из студентов, слушавших лекцию Штенгеля, впоследствии — кардиолог с мировым именем. — Он не верил ни в одно из предложенных средств».