Испанка. История самой смертоносной пандемии

Австралия избежала эпидемии. Избежала благодаря строжайшему карантину для всех прибывающих судов[813]. На некоторых судах заболеваемость гриппом достигала 43 %, а общая смертность среди всех пассажиров доходила до 7 %. Но карантином удалось сдержать распространение вируса и уберечь от него континент — до конца декабря 1918 г. (к тому времени эпидемия, казалось, отступила во всем мире), когда к австралийским берегам причалило военно-транспортное судно, на борту которого находились 90 больных солдат. Несмотря на то, что они тоже были отправлены на карантин, болезнь все же смогла проникнуть в страну — вероятно, через заразившийся от солдат медицинский персонал.

К тому времени вирус во многом утратил летальность. В Австралии смертность от гриппа была намного меньше, чем в других западных странах, — примерно втрое меньше, чем в США, и в четыре с лишним раза меньше, чем в Италии[814]. Тем не менее летальность австралийского гриппа была достаточно высока.

Когда эпидемия разразилась в Австралии — а случилось это в январе — феврале — война уже два месяца как закончилась. Вместе с войной закончилась и цензура. Поэтому в Австралии газеты могли писать все, что хотели. А писали они о страхе — чаще, чем газеты остальных англоязычных стран.

«Нам говорят, что грипп — это вернувшаяся „черная смерть“!» — писала одна сиднейская газета. Другая газета цитировала классику — «Дневник чумного года» Даниэля Дефо (отнюдь не научный труд), откуда черпала советы, как уберечься от «гриппозной чумы»[815]. Заголовки, сеющие страх, появлялись в газетах изо дня в день: «Как раньше боролись с чумой», «Чумная пневмония», «Борьба с чумой», «Чума в прошлом», «Язычники и чума», «Началась ли чума в Новом Южном Уэльсе?», «Католические капелланы в охваченных чумой лагерях», «Католики как борцы с чумой».

Сама по себе пандемия — даже в этом воплощении, куда более мягком по сравнению с гриппом, охватившим остальной цивилизованный мир, — пугала людей настолько, что те, кто столкнулся с болезнью в детстве, помнили ее не как грипп, а как чуму. Одна женщина, историк из Австралии, в 1990-е гг. записала устные рассказы переживших пандемию людей. Она удивилась, что ее собеседники называли болезнь бубонной чумой, и решила разобраться почему.

Один из опрошенных сказал: «Да, я помню эту бубонную чуму, вокруг нас сотнями умирали люди, вернувшиеся с Первой мировой войны»[816].

Другой вспоминал: «Нам велели сделать прививку от бубонной чумы. У меня на этом месте до сих пор шрам»[817].

Третье свидетельство: «Я помню чуму. По городу разъезжали врачи в халатах и масках»[818].

Четвертое: «Все носили маски после войны, и в Сиднее все очень волновались из-за чумы».

Еще одно воспоминание: «Мы были на карантине. Еду нам привозили и оставляли у порога… Мы не читали о бубонной чуме. Мы жили рядом с ней».

И еще: «Эту болезнь все называли бубонной чумой. Но во Франции ее называли бронхиальной пневмонией. Говорили, как раз от этого умер мой брат…»

И еще: «Чума. Бубонная чума. Да, я ее помню… Я всегда думал, что это тот самый грипп, который прошелся по Европе… В Средние века это называлось „черной смертью“. Наверное, это была та же болезнь, ее переносят блохи и крысы».

И еще: «Бубонная чума… По-моему, под конец ее стали называть видом гриппа… Но у меня в голове так и засело это название — бубонная чума».

И все же это был простой грипп — и грипп, ударивший по Австралии в 1919 г., был слабее, чем в остальном мире. Возможно, в том и заключалась невиданная мощь гриппа 1918 г.: в Австралии, где неподцензурная пресса говорила свободно, в памяти людей остался не грипп. Люди вспоминали о «черной смерти».

Но с вирусом еще не было покончено. В течение всей весны 1919 г. над землей громыхали отголоски раскатов эпидемии, иногда перемежаясь бурями; время от времени вспыхивали ослепительные молнии, а иногда доносился едва слышный гул — как напоминание о таившейся в темном небе страшной угрозе.

У вируса хватило сил еще на один удар.

Глава тридцать вторая

Как правило, заболевшие гриппом, особенно в западных странах, выздоравливали быстро и без последствий. В конце концов, это был всего лишь грипп.

Но иногда вирус вызывал одно остаточное осложнение, одно стойкое последствие. Вирус гриппа поражал головной мозг и нервную систему. Чрезвычайно высокая лихорадка всегда вызывает бред, но в данном случае это было нечто другое. Один армейский врач из госпиталя Уолтера Рида, исследовавший серьезные расстройства психики и даже психозы, характерные для заболевания гриппом, особо отмечал: «В данном отчете я не рассматриваю случаи бреда, который возникал в разгар болезни и прекращался после снижения температуры»[819].

Связь между гриппом и различными психическими расстройствами казалась несомненной. Свидетельства были в основном отрывочными и случайными — то есть самыми неточными и ненадежными, — но они убедили большинство наблюдателей в том, что грипп способен поражать психику. Ниже — ряд примеров.